Волонтер

– Это он? Твой парень? – вместо ответа спросил Ремезов, потом толкнул дверь и грубо отпихнул женщину в сторону.

Она покорно отступила назад и чуть не упала. Женщина посмотрела в сторону ванной и поплелась по коридору, пошатываясь, как тяжело больная старуха.

– Зачем ты пришел?

– Мне нужны деньги. Прямо сейчас, – сказал Ремезов, осматриваясь.

Он не узнавал ее квартиру – по ней словно проехался танк. На полу в беспорядке разбросаны вещи, осколки битой посуды, на дверцах шкафа-купе глубокие вмятины, как если бы по нему колотили молотком. И кровь!.. Почти везде характерные алые капли, которые нельзя спутать ни с чем иным.

Ремезов быстро прошел на кухню, наспех сполоснул лицо, пригладил волосы, потом шагнул в коридор и спросил:

– Не забыла, что должна мне, Наза?

Волоча ноги, она подошла к двери ванной, тяжело села на пол и прислонилась к ней спиной.

– Деньги в комнате, – проговорила женщина. – В сумочке кошелек, в нем банковские карты. Коды записаны в телефоне. Забирай все и выметайся. Я не хочу больше видеть тебя.

– Зачем же так грубо? – осведомился Ремезов и хищно улыбнулся.

Он перетряхивал сумочку, и тут из ванной донесся жуткий вопль. Михаил Викторович вздрогнул. Так вот почему она сидит под дверью!

– Он что, не хотел умываться? Поэтому ты насильно загнала его в ванную? – попробовал пошутить незваный гость, нажимая клавиши мобильника Назы в поисках заветных цифр. – Тебе надо сдать своего сыночка в психушку. Рано или поздно он угробит тебя. – Он принялся по-хозяйски рассовывать банковские карточки по карманам.

Михаил Викторович переписал коды на клочок бумаги, сунул его в карман, вернулся в холл и посмотрел на расческу, лежащую у зеркала.

– Почему ты не сказал мне про сына? – чуть слышно спросила Наза. – Про его новое сердце? Ведь ты знал все с самого начала. Как и Кноспе.

По лицу Ремезова скользнула тень отвращения. Он не любил вспоминать эту историю. Михаил взял в руки расческу, критически осмотрел ее. Сойдет.

– Какая теперь разница? – раздраженно сказал он, причесываясь перед зеркалом. – Девочка, ты знала, чем рискуешь, на что идешь. Скажи спасибо, что твой парень живет. Как – вопрос другой, но это твои проблемы.

Наза покачала головой. Одновременно с этим из ванной снова донесся протяжный стон. Ремезов почувствовал, как по всему его телу забегали мурашки. Что творится с этим мальчишкой?

– Да, я рисковала. Но вы должны были мне сказать, кто был донором Сережи, – все таким же тихим и невыразительным голосом произнесла женщина.

– Это Кноспе тебе сказал? Старый идиот!..

– Нет, мне сообщил об этом адвокат Павлов.

Ремезов вполголоса выругался, бросил расческу на пол и сказал:

– Скажу откровенно, Наза. Личность донора для всех оказалась сюрпризом. Это я был против того, чтобы ты узнала правду. Старик все порывался тебе сказать об этом, но я подумал, что если ты узнаешь, от кого твой сын получил сердце, то вообще полностью растворишься в жизни своего отпрыска и перестанешь с нами сотрудничать. Пришлось припугнуть старого дурня. Я его предупредил, что если он проболтается, то я сообщу тебе, что Кноспе специально все подстроил. Ты не простила бы это старикашке, который был без ума влюблен в тебя. Кстати, тебе нельзя нас обвинять. Кто мог предположить, что донор твоего Сергея – сумасшедший убийца, сбежавший от полиции? Когда мужика сбила электричка, его долго не могли опознать, а пересадку нужно было делать как можно быстрее, иначе твой сын умер бы. Тело доставили в больницу. Все было предопределено. Это судьба, от нее не уйдешь.

– Знаешь, наверное, лучше бы Сережа умер тогда. – Глаза Назы заблестели от слез.

– Вообще-то это все бред и самовнушение, – с философским видом сказал Ремезов. – Ему же не мозг пересаживали. Сердце тут ни при чем.

– Оказалось, что очень даже при чем. Он…

– Ладно, надоели эти сопли! – отрезал Михаил Викторович, перебив Назу на полуслове. – Мне пора. Не вздумай кому-то сказать, что я к тебе приходил. Скорее всего, мы больше не увидимся. Так что прощай…

Новый исступленный крик заставил его замолчать и взглянуть на ситуацию иначе. Ремезов не спеша развернулся, внимательно взглянул на Назу. Конечно, она его сдаст, не простит ему сокрытие правды о доноре ее сына. И потом, он забрал все ее деньги, а на карточках наверняка намного больше, чем Амирова ему должна.

Взгляд Ремезова остановился на тонкой шее женщины. Всего одно усилие, и никаких проблем. Потом он разберется со щенком, спрятавшимся в ванной.

Михаил Викторович медленно направился к Назе.

– Уходи, – с мукой в голосе попросила она. – Ты взял все, что хотел.

– Уйду. Только закончу одно дело.

Наза подняла голову, закричала, с трудом выпрямилась и, хромая, заковыляла на кухню.

«Вот дура! Она и ее ублюдок сейчас весь дом перебудят!» – разъяренно подумал Ремезов.

Наза буквально ввалилась на кухню, настежь распахнула окно, чуть ли не по пояс вывалилась наружу и закричала:

– Помогите!

Ремезов бросился к женщине и не заметил, как позади него открылась дверь ванной.

– Перестань орать, идиотка! – прорычал Михаил Викторович, схватив Амирову за волосы.