Волонтер

– Убирайтесь! – холодно потребовал Кларк. – У меня самолет через два часа.

Павлов сочувственно закивал и сказал:

– Мне это известно. Но, увы, Роман Витальевич. Вы, конечно, полетите на самолете, но, вопреки вашим планам, не в солнечную Испанию, а в промозглую Россию. К вам накопилось немалое количество вопросов. Российские следователи ждут не дождутся получить на них ответы.

– Ты… ты… – от ярости Кларк перешел на русский.

– Уже лучше, – сказал Артем, вновь открывая папку. – Давайте и дальше продолжим общение на родном языке. Вот ордер, господин Гилеревский, на арест лично вас, вашего имущества и банковских вкладов. Догадываетесь, что вам инкриминируется? Позвольте зачитать.

– Хватит! – голос Кларка стал сиплым, словно он неожиданно подхватил простуду.

– Убийства, – словно не слыша его, начал Артем. – Принуждение к изъятию органов и тканей человека для трансплантации. Похищение людей. Незаконное лишение свободы. Мошенничество. Организация преступного сообщества. – Павлов оторвался от ордера. – И так далее, и тому подобное. Все это тянет на несколько пожизненных заключений, вам не кажется?

Кларк вскочил из-за стола.

– Вон! – заорал он, бешено вращая глазами.

Павлов с бесстрастным видом шагнул к окну, раздвинул занавески и сказал:

– Через полминуты здесь будет полиция, господин Гилеревский. Я на вашем месте еще раз взглянул бы на фотографии и попросил бы у этих людей прощения. Здесь лишь сотая часть тех, кто был убит по вашей задумке.

Кларк метнулся к комоду, выдернул верхний ящик и принялся ожесточенно в нем шарить. По мере поисков его лицо постепенно принимало изумленное выражение.

Павлов изобразил снисходительную улыбку и заявил:

– Если вы ищете револьвер, то совершенно напрасно. Его незаметно для вас забрал ваш телохранитель, чтобы передать полиции. Смышленый малый.

Кларк медленно повернулся к адвокату. Его лицо стало багровым.

– Я в вас немного ошибся, – бесстрастно продолжал Артем. – Я знал, что вы чужими руками убивали ни в чем не повинных людей. Но самому застрелить человека – нет, вот этого я от вас не ожидал.

Внизу распахнулась дверь, и послышался дробный топот.

Безумный взгляд Гилеревского метнулся к окну, но туда уже предусмотрительно отошел Артем.

– Не советую, – сказал он, и беглый олигарх весь как-то сник.

– Я найду тебя, Павлов. Тогда ты запоешь по-другому, – прохрипел Гилеревский.

Кабинет олигарха заполнили крупные мужчины в полицейской форме.

– Буду рад встрече, – сказал Артем, когда стражи порядка застегивали наручники, наброшенные на кисти Романа.

Перед выходом Гилеревский неожиданно обернулся. Лицо его теперь было на удивление ровным, спокойным.

– Павлов, неужели ты думаешь, что победил спрута, отрубив ему одно щупальце? Фильм-то смотрел про комиссара Катанья?

– Вы ошибаетесь, путаете щупальце с головой, – бросил Павлов. – Всего хорошего.

Сотрудники полиции вывели Гилеревского на улицу и стали усаживать в машину. Павлов наблюдал за этим из окна. Из его головы не выходила фраза, брошенная этим человеком.

На рыбалку!

Спустя 5 дней

– Вот, собственно, и вся история, – сказал Павлов, обращаясь к Владимиру, сидевшему на диване для посетителей. – Для тебя она закончилась, чего уж там скрывать, просто замечательно.

Владимир машинально дотронулся до груди, там, где у него недавно зарубцевался шрам. Сейчас этот след от хирургического инструмента закрывал серебряный крестик, который ему дала мать.

Алла сидела рядом с Павловым и внимательно прислушивалась к каждому его слову.

– Как же вам удалось выйти на этого Кларка, то есть Гилеревского? – спросил юноша.

– Ничего сложного. Коробов и американец, который должен был получить твое сердце, сдали его сразу же, как только их задержали. Джеймс Оутис согласился с нами сотрудничать, и формально к нему претензий нет. Он просто жертва ситуации, проходит по делу как свидетель.

– Этот мистер все знал, – глухо сказал Владимир, разглядывая носки своих ботинок.

Павлов задумчиво посмотрел в окно и подтвердил:

– Ты прав, знал. Я вижу, что ты испытываешь неприязнь к этому человеку, во всяком случае на подсознательном уровне. Но, к сожалению, законодательство в сфере трансплантологии многих стран, в том числе и России, сейчас настолько несовершенно, что на его месте большинство людей поступило бы точно так же. Ситуация вынуждает их способствовать развитию преступного бизнеса и при этом рисковать самим. Кстати, Володя, этот Джеймс был уверен в том, что донор, то есть ты, мертв. Ему наплел об этом Коробов, боясь утечки информации. Поэтому у американца чуть не помутился рассудок, когда он увидел, как ты поднимаешься на операционном столе.

– Я специально ждал, когда мне освободят руки, поэтому и притворился спящим, – признался Владимир.

– Да уж, напугал ты их. Можно сказать, тебя спасли секунды.

– А почему этот Гилеревский не попытался бежать? – осведомился Симонов. – Ведь он наверняка знал, что его план рухнул.