Волонтеры атомной фиесты

- Типа, опыт, — ответил Корвин, — возьмем, к примеру, птицу и беспилотный самолетик. Размеры примерно одинаковые, и аэродинамическая техника может быть похожей, но разница в том, что птица сама собой сформировалась, по Дарвину, а вот беспилотник построен для каких-то человеческих задач, и это сразу видно. Так же и с эпосом.

- Интересный пример, кэп, хотя и не бесспорный. Для эпоса Tiki действительно видна задача: подорвать идейную основу доминирующей социально-политического схемы. А теперь перейдем к кйоккенмоддингерам. Какая задача этого эпоса?

- Та же самая, — уверенно сказал штаб-капитан.

Образовалась пауза. Профессор Эйк сделал несколько глотков какао, с любопытством наблюдая за выражением лица своего относительно молодого собеседника. Потом, не торопясь, поставил чашку на стол и переспросил:

- Итак, ты утверждаешь, что эпос кроманьонских ныряльщиц кйоккенмоддингеров это артефакт, сконструированный с целью подорвать основы доминирующей системы.

- Так точно, проф.

- …Но, — продолжил Эйк, — как ты объяснишь тот факт, что модель общества условного матриархата, которая приведена у меня в книге «Эхо лунной богини», имеет реальные проекции в недавнем прошлом. Например, деревни ныряльщиц — хенйо на Чеджу?

- Понятно, проф Найджел. Ты систематизировал все старинные сказки хенйо, которые помнит наша непревзойденная Пак Ганг и ее подружки-коллеги.

- Разумеется, кэп, я не прошел мимо этой возможности. Давно известно, что сказки не возникают на пустом месте. Кроме того, о матриархате на Чеджу известно из недавних свидетельств очевидцев периода между Первой и Второй мировыми войнами.

- Вряд ли в этих свидетельствах было слово «матриархат», — заметил Корвин.

- Этого термина там не было, — согласился канадец, — но тот уклад жизни, при котором женщина — добытчица, а мужчина занят бытом и детьми, указывает на матриархат.

Корвин скептически хмыкнул и полюбопытствовал:

- А уклад жизни в моем доме тоже указывает на матриархат, проф Найджел?

- Я бы так не сказал, ведь директор верфи, все же, ты, — заметил Эйк.

- Хэх! А если бы тебе не сказали, как ты определил бы что я директор? Какие у меня статусные знаки? Ни лимузина, ни даже сраного галстука с бриллиантовой булавкой. Просто работяга. Пролетарий. Одна радость: самому не надо заниматься домашним хозяйством: хватает зарплаты нанять соседок — папуасок. Я верно обрисовал сабж?

- С внешней точки зрения верно, но неполно. Так, из описания выпал важный эпизод: позавчера утром на площади Тофол-Таун. Внешний наблюдатель подумал бы, что ты главный не только в доме, а и на всем восточном берегу с прилегающим океаном.

- Вот блин! Неужели я так выпендривался?

- Нет, ты вел себя сдержано, как Цезарь во время триумфа. За тебя выпендривались те ребята, которыми, как я понимаю, ты командовал в этой… Гм… Милицейской акции.

- Понятно, проф Найджел. Ну, а если отставить этот эпизод, как случайный?

- Если отставить этот эпизод и еще несколько сходных по смыслу эпизодов, то будет действительно сложно определить твой статус в домашнем микросоциуме. А как ты бы обрисовал этот свой статус в нескольких словах?

- Никак бы я не обрисовал. Живу я здесь, вот и все. Кстати, проф, у тебя в книге «Эхо лунной богини» сказано, что слово «матриархат» произошло из патриархата, а реально матриархата быть не может, потому что женский стиль мышления отвергает домашние статусы, и признает только функции, связанные с опытом и умениями, как-то так.

Канадский профессор изобразил на лице крайнее удивление.

- Ты настолько хорошо помнишь, что написано в этой моей книге?

- Неплохо помню. Как мне без этого, если я живу с тремя девчонками, которые, скажу напрямик, раз мы без свидетелей, верят почти каждой фразе, которая там написана?

- Гм… Для меня загадка, как ты уживаешься с Эрлкег, Лирлав и Ригдис. И я, вероятно, должен признаться, что в начале разговора слегка спровоцировал тебя на ответы.

- По ходу, не слегка, проф Найджел, а очень конкретно. Вообще-то ты мог бы просто спросить, я бы ответил. Зачем было закладывать виражи длиной в милю?

- Извини, кэп, но мне требовался твой спонтанный ответ. Это крайне существенно для проверки четырех этических постулатов Ламонта.

- Что за постулаты такие, которые надо так проверять? — поинтересовался Корвин.

- Вот они. Первый: людям следует стремиться к творческой работе и счастью. Второй: счастью не нужно моральное обоснование. Третий: ничего сверхъестественного нет. И четвертый: люди, руководствуясь интеллектом, и свободно сотрудничая друг с другом, могут построить счастливую и устойчиво-благополучную жизнь.

Корвин выразительно пожал плечами и прокомментировал:

- По-моему, первые три ни о чем, а к четвертому надо добавить: если им не мешают.

- Минутку, кэп. Встань на позицию типичного жителя Северной Америки, и ответь на вопросы: к чему надо стремиться, на чем базируется счастье, есть ли бог, и можно ли построить благополучие людей без политических партий, адвокатов и банков?