Волонтеры атомной фиесты

- ОК, Маргарет. Давай приземлимся в аборигенном кафе, попьем чая с чем-нибудь. Ты отдохнешь, а потом я могу тебя просто покатать вокруг самых красивых гор.

- Замечательный план, — одобрила канадская новеллистка.

…Манера сажать «вертушку» прямо на пляж в двадцати шагах от тента открытого кафе показалась канадке несколько брутальной, но в кафе это, кажется, никого не удивляло. Тинэйджер-официант перебросился с Шуангом несколькими фразами, потом притащил большой чайник, две чашки, и кучу горячих пирожков с фруктами. Все это заняло лишь несколько минут, но канадская новеллистка за это время успела включить компактный ноутбук и теперь увлеченно стучала пальцами по клавиатуре.

- Маргарет, — негромко окликнул Шуанг, — если пирожки остынут, это будет печально.

- Что? — отозвалась она, и отодвинула ноутбук, — Ах да, конечно… Просто, я привыкла конспектировать свежие впечатления, пока они яркие.

- Я понял, — сказал он, — это как с пирожками, верно?

- Угу, — подтвердила Блэкчок, надкусив первый пирожок, — Вкусно! Скажи, ты можешь ответить на несколько вопросов, чтобы я понимала, что к чему?

- Aita pe-a, — 19-летний полковой инструктор улыбнулся, — нет проблем.

70-летняя канадская новеллистка улыбнулась в ответ.

- Скажи, Наллэ, тебе приходилось делать то же самое по-настоящему?

- Нет, — ответил он, — по-настоящему, мне пришлось прорываться сквозь зенитный огонь только однажды, на Первой Зимней войне, когда был штурм Новой Каледонии. А над морскими целями — не пришлось. Если разведка нормально работает, то наводит тебя на морские цели, неприкрытые с воздуха. Ты прилетел, отстрелялся, и улетел. Легко.

- Неприкрытые с воздуха, значит гражданские, а не военные? — уточнила Блэкчок.

- Как когда, Маргарет. Это неважно. Если уничтожение корабля ослабит врага, то надо уничтожать. Первый мир воюет в материально-денежном измерении, и сжечь танкер с миллионом баррелей нефти, это как уничтожить звено истребителей F-16.

- А если, — спросила она, — сжечь лайнер или паром с тысячей пассажиров?

- Смотря, каких пассажиров, — абсолютно спокойно сказал Наллэ Шуанг.

- Э-э… А ты сам бомбил пассажирские корабли?

- Да. Было и такое.

Дав такой ответ, 19-летний меганезиец глотнул чая и стал жевать пирожок. Канадская новеллистка, немного шокированная такой откровенностью, почти минуту молчала, но потом нашла интересный ход для продолжения разговора:

- Наллэ, поправь меня, если я в чем-то ошибусь. Движение Первого Гуманистического Манифеста, или «humi», в котором ты состоишь, говорит о трех ступенях социальных ценностей, в порядке уменьшения: жизнь, свобода, имущество.

- Извини, Маргарет, но чуть по-другому: свобода, жизнь, имущество. Так что мы очень сильно отличаемся от гуманистов, аккредитованных при ООН и ЮНЕСКО.

- М-м… А как насчет того, что человек всегда в чем-то несвободен?

- Это понятно, — ответил Шуанг, — мы ограничены нашей биологией, и мы ограничены свободой людей, с которыми живем, как нормальные соседи. А почему ты спросила?

- Просто, я хочу разобраться в вашей системе принципов. Это для сценария фильма.

- Ты пишешь сценарий фильма про Меганезию? — спросил он.

Маргарет Блэкчок, качнула головой.

- Нет. Пока нет. Я пишу сценарий к фильму «Обитаемый айсберг». Серия понравилась читателям, и кое-кто из киношников предложил мне экранизацию. Я согласилась, и тут возникла проблема: я не совсем понимаю собственных героев. Странно, правда?

- Не так странно, Маргарет. Многие программисты не совсем понимают, как работают компьютерные программы, которые ими написаны.

- Компьютерные программы? Ох, какая интересная аналогия! Я запомню.

…

Хрю Малколм, согласно плану, сделала все покупки на маркете Арауа, и незаметно села в джип, за рулем которого был коммодор-доктор Упир. Он входил в маленький клуб персон, которые знали, что Сэм Хопкинс Демон Войны, не существует, а его блог ведет Хрю Малколм, аккуратно консультируясь с мамой и кое с кем еще.