Волонтёры Челкеля

Это был не первый странный случай, случившийся с ним в этот день. Оставалось предположить, что адмирал сумел-таки договориться с чехами, и молодой офицер передал майору приказ начальства. Придумать что-либо иное Арцеулов покуда не мог.

…Станция встретила его шумом сотен голосов. Люди штурмовали чешские эшелоны, пытаясь договориться с легионерами о проезде через восставший Иркутск. И здесь чехи выставили шеренгу «вояков» с примкнутыми штыками; а переговоры вели несколько наглых, таких же мордатых, как и недавно виденный майор, офицеров. По обрывкам доносившихся до него разговоров Ростислав быстро понял, что сумма, названная подполковником Ревяко, давно уже перекрыта и растет дальше — по толпе то и дело ползли слухи о приближавшихся повстанческих отрядах, которые якобы должны занять Нижнеудинск к вечеру, о чем будто бы уже есть договоренность между чешским Национальным Советом и командующим партизанским фронтом Зверевым.

Потолкавшись с полчаса, Арцеулов понял, что на станции ему делать нечего. Он выбрался из гудящей толпы и свернул в глубину небольшого пристанционного поселка. Здесь было тихо. Редкие прохожие кидали равнодушные взоры на офицера в приметном черном полушубке. Впрочем, некоторые взгляды были не столь индифферентны, и Ростислав подумал, что из Нижнеудинска надо уходить, не дожидаясь темноты.

Оставалось одно — достать где-нибудь лыжи и попытаться повторить то, что не удалось полковнику Белоногову. Арцеулов вспомнил карту — неподалеку, в нескольких верстах, начинался Великий Сибирский тракт, по которому (согласно слухам) уходили к Байкалу отступавшие белые части. Если ему удастся дойти туда и собрать группу таких же, как он, то остальное не представлялось особо сложным. Он, конечно, прорвется, но в этом случае он не успеет в Иркутск к сроку, и приказ Верховного останется невыполненным…

Капитан медленно шел по пустой улочке, ведущей прямо в ближние сопки, и думал о том, что надежнее всего собрать сейчас на станции десятка два офицеров и попросту захватить один из чешских эшелонов. Это было вполне осуществимо — братья-славяне за последние полгода отучились воевать и покрылись жирком. Но до Иркутска он не доберется и в этом случае — вся дорога находилась под союзным контролем, и их остановят на ближайшем же перегоне.

Внезапно Арцеулов остановился, сообразив, что забрел слишком далеко. Станция оставалась позади, а за последними домиками начиналась огромная снежная равнина, круто заворачивавшая вверх, к подножью ближайшей сопки. Ростислав повернулся, чтобы идти обратно, и тут увидел, что на пустынной улочке он не один. Совсем рядом появилась большая серая собака, вероятно, вынырнувшая из-за ближайшего забора.

Арцеулов не боялся собак, но эта почему-то ему не понравилась. Он хотел было отогнать серую тварь, но сдержался и не спеша пошел обратно. Собака бежала следом, бежала ровно, не отставая, но и не стараясь обогнать. Ростислав не выдержал и остановился. Собака тоже встала и посмотрела прямо в глаза человеку.

Ростиславу стало не по себе. Это было что угодно, но только не собачий взгляд. «Бред», — подумал он и хотел идти дальше, но заметил, что впереди, отрезая ему путь, сидят еще два точно таких же зверя.

«Волки, — вспомнил он. — Вокруг полковника Белоногова были только волчьи следы! Но ведь это же не волки, это собаки!»

Теперь серые твари — не волки, конечно, но такие же крупные и крепкие, — сдвинулись в одну линию, надежно закрывая обратный путь. Собачьи глаза всегда очень выразительны, но сейчас Ростиславу казалось, что он явственно слышит безмолвную команду: «Ни с места!».

И тут сзади послышался чей-то негромкий смешок.

Он резко повернулся, выхватывая револьвер. В нескольких шагах от него стоял высокий мужчина в теплой серой шинели, подпоясанной офицерским ремнем, но без погон. Лицо человека было необычным — тонкие, красивые черты портил красноватый цвет кожи. Это была непонятная краснота — не морозный румянец и не летний загар. Как будто кто-то ввел под кожу неизвестному грязновато-бурую киноварь, отчего даже ярко-алые губы казались почти незаметными. Большие, какого-то блеклого цвета глаза смотрели на Арцеулова презрительно, а рот кривился в усмешке.

Ростислав понял — его ждали. В руках незнакомца не было оружия, но проклятые собаки рядом. Было ясно, что при первом же движении твари бросятся на него. Арцеулов застыл на месте, лихорадочно пытаясь найти выход. Теперь он понял, как погиб полковник Белоногов.

Незнакомец в серой шинели вновь рассмеялся, а затем чуть махнул рукой. Собаки, повинуясь понятной им команде, подошли совсем близко.

— Советую быть благоразумным, господин Арцеулов, — голос неизвестного был резок и насмешлив. — Письмо при вас?

Ростислав молча кивнул. Выхода не было. Сейчас этот тип потребует письмо… Нет, краснолицый не дурак, вначале он прикажет выбросить оружие. Тогда Арцеулов кинет в снег револьвер, потом откроет сумку — скажет, что письмо там… Интересно, эти псы реагируют только на револьверы или на любой предмет в руке? Если нет, он успеет кинуть гранату…