«Волос ангела»

– С Гришей Адвокатом можно перетолковать? А Сабан, Чума? Других, пожалуй, беспокоить не будем пока, поскольку толку от них на грош, а ломаться при дележе станут на целковый. Ну, берешься?

– Перетолковать можно. – Рябой закурил папиросу и откинулся на спинку стула, в упор разглядывая Трепа-лова. – Только как бы потом нам самим на бубях не остаться. Ты им все наши планы выложишь, а они и…

– А ни тебе, ни им! – усмехнулся Трепалов. – Весь план построен на том, что человечек надежный там у нас есть, который в нужный момент дверь в денежные хранилища откроет. Знает он только меня, а его – только я.

– Вот-вот, знаешь вроде ты один, а говоришь: „У нас есть“. Это у кого же – у нас? Давай уж начистоту.

– Вторым был Водопроводчик. Только он теперь, думаю, ангелам одним в райских кущах может про человечка из касс рассказывать.

– Подумаю, – пообещал Мишка Рябой. – Обмозгую.

– Думай, – равнодушно согласился Трепалов. – Когда ответ дашь?

– Спешишь? – Мишка про себя уже торопливо прикидывал все за и против предложенного питерским крупного дела. Только бы взять кассы, а там видно будет, кому что достанется, – все люди смертны, в том числе и питерский гость.

– Не с руки мне тут лишнее время болтаться без дела. Откажешься ты – с Чумой или Адвокатом переговорю. Но тогда не обессудь, в долю уже звать не буду.

– Ночуешь где? – неожиданно поинтересовался Рябой. – Место надежное?

– Надежное, – улыбнулся Трепалов. – И Монашек там со мной. Вроде как по наследству мне от дружка перешел. Можем, кстати, на этой квартирке перед делом и собраться. Я ею еще раньше пользовался, когда сюда приезжал на гастроли.

– Это когда?

– Год назад. Хорошая квартира, удобная, в доме Ефремова. С черным ходом. Ни одна собака не узнает.

– Лучше собраться в Сухом овраге, здесь, на Хитровке, – быстро ответил Мишка, и Трепалов понял, что тот уже все решил для себя: и сам пойдет на железнодорожные кассы, и других будет уговаривать. Расчет на жадность Рябого оказался верным.

– Здесь не очень хорошо, – солидно ответил Трепалов. – Уголовка во все глаза за Хитровкой смотрит. Думаю, что и другие тебя не поддержат.

– Ладно, будем твою хату смотреть, – немного поразмыслив, сообщил Рябой. – Хозяйка здешняя, Севастьянова, сходит и поглядит. Оставь ей адресок. Она баба опытная, промашки не даст. Если все в масть, то назначаем день, собираемся, распределяем, кому чего, и, помолясь, на дело.

* * *

Через несколько дней Трепалова, продолжавшего играть роль петроградского налетчика Сашки Косого, пригласили на тайную сходку главарей банд. Там были Чума, Гришка Адвокат, уже знакомый Александру Максимовичу Мишка Рябой и Сабан. Заманчиво было покончить с преступной головкой Хитровки в тот же день, но начальник МУРа решил выждать и не ошибся. На сходке был принят его план ограбления железнодорожных касс и отвергнуто предложение Рябого собраться перед налетом на Хитровке. Доводы Трепалова, поддержанного главарями банд, опасавшимися козней друг друга и Рябого, признали убедительными. Собраться решили на квартире в доме Ефремова. В налете на железнодорожные кассы кроме главарей должны были принимать участие еще двадцать вооруженных бандитов. Это была удача, вернее, еще один шаг к удачному завершению задуманной и начатой начальником МУРа операции.

* * *

На следующий день одетая в темное Севастьянова отправилась осматривать квартиру в доме Ефремова, которую предложил как место сбора бандитов Трепалов. Наблюдавшие за содержательницей притона сотрудники МУРа отметили, как она внимательно осмотрела всю улицу, захламленный двор с запутанной системой выходов в разные переулки, темную лестницу черного хода, несколько раз прошлась мимо парадного и только потом поднялась в квартиру. Открыл ей сам Александр Максимович.

– Жду, – он пропустил ее в переднюю. Заметив, как гостья настороженно прислушивается, не донесется ли из глубины квартиры какой-нибудь подозрительный звук, широко распахнул перед ней двери, ведущие в комнаты. – Прошу!

Севастьянова молча усмехнулась и прошла в комнаты. Оглядела небогатую обстановку, по-птичьи вертя сухонькой головкой, закутанной в платок, потом вышла на кухню.

– Где черный ход?

– Здесь, – Трепалов показал ей на обитую черной клеенкой дверь.

– Открывается?

Александр Максимович открыл. Севастьянова выглянула на лестничную площадку черного хода и, видимо оставшись довольной, сказала:

– Рябой хочет с тобой вместе прийти.

– Что, не доверяет? – обиженно надулся Трепалов. Севастьянова пожала плечами:

– Сказала, как велено. Он тебя ждать будет на Яузском бульваре.

– Хорошо. Я приду, пусть не волнуется. Так и передай.

– Монашек твой где? – уже выходя, словно невзначай поинтересовалась гостья.

– Пошел жратвы добыть, – небрежно ответил Александр Максимович, закрывая за ней дверь…

Мишка Рябой действительно ждал на условленном месте. Подойдя к нему поближе, Трепалов обратил внимание, что бандит странно возбужден, глаза мутные, движения резкие, порывистые, но спиртным от Рябого не пахло.