Волошский укроп

Следующим прыгал Алеша. Он предусмотрительно подоткнул рясу повыше, отчего в неровном свете двух керосинок смотрелся довольно комично. Шлепая по воде как гусь, переваливаясь с боку на бок, монах отошел в сторону, чтобы освободить место Ершову. Тот, однако же, все не появлялся. Наверху слышалось отдаленное бу-бу-бу, голоса о чем-то спорили. Потом с громким лязгом, встрепенувшим подземное эхо, захлопнулась решетка.

– Гнилые потроха! – взревел Митя. – Адъютант чертовой задницы! Сбежал, подлец.

Мармеладов пожал плечами, отчего тень его заплясала на стене, сказал негромко:

– Этого следовало ожидать. Платона слишком взбудоражило известие про палаты Шуйских. Хочет в одиночку шпиона поймать и всю славу себе оставить. Да и пусть его. У нас важнее задача.

Коротко обсудили, как дальше действовать. Изначально предполагалось разделиться на пары и обыскать реку в двух направлениях. Теперь, в связи с неожиданным маневром кавалергарда, пришлось изменить планы. Решили, что Митя двинется вниз по течению Неглинки, поскольку из-за вынужденной хромоты своей быстро идти не может. Остальные же поднимутся вверх, до Трубной и, возвращаясь, нагонят почтмейстера.

– А если мы ближе к Трубе девочку найдем, то уж не обессудь, там и выйдем, – глухо проговорил Мармеладов, который дышал через рукав, безнадежно стараясь избавиться от окружавшей вони. – Тогда придется тебе ковылять в одиночестве до Железного моста.

– Небось, не пропаду. А коли мне доведется Анастасию встретить, то я вас у моста дожидаться не стану. Сразу повезу к отцу, в Столешников. Глядите в оба, братцы! Здесь вам не Эрмитаж, – Митя махнул рукой и двинулся вниз по течению.

Первое время он шел, внимательно разглядывая все вокруг, включая каменные своды, достаточно высокие, чтобы идти не пригибая голову. В одном месте кладка слегка расшаталась, несколько кирпичей выпало и Митя довольно отчетливо улавливал уличные звуки. Вот прозвенел колокольчик, так кондуктор упреждает о приближении конки. Лязгнули колеса на рельсовом стыке – раз, два, три… Прямо над ним проходила линия. Почтмейстеру подумалось, что если крикнуть погромче, то снаружи вполне разберут слова. То-то удивятся прохожие голосу из-под земли. Впрочем, вздор. Ребячество.

Русло подземной реки заметно изогнулось, Митя свернул левее и пройдя всего полверсты обнаружил неожиданное препятствие. Поперек тоннеля лежало небольшое дерево, растопырив ветви во все стороны. То ли нарочно срубили и поставили здесь, чтобы задерживало крупный мусор, а может быть, его принесло недавним половодьем и заклинило в узком тоннеле. Вода собиралась у этой плотины в небольшую запруду, но как-то просачивалась на ту сторону – видимо под затопленным стволом была щель, шириной с ладонь.

– А, чтоб тебя… Зар-раза! – ругнулся Митя, разглядывая преграду в желтом свете фонаря.

Не было и малейшей возможности, чтобы Анастасию каким-то образом перенесло течением на другую сторону. Да и сама она на смогла бы перелезть, особенно со связанными руками. Но дальше по улице наверняка есть и другие колодцы, в которые ушлый Мехмет-бей мог сбросить девочку.

– Чтоб тебя, – повторил почтмейстер и стал взбираться на дерево, прикрывая лицо от острых веток.

XV

И в этот раз пробуждение Анастасии было плавным, тягучим, словно заварной крем. Однажды она видела, как кондитер-итальянец украшал торт, сдавливая конусы из промасленной бумаги, под которыми тут же появлялись розы, звезды и изысканные завитушки. Память возвращалась короткими всплесками, будто медленные и ленивые волны проносились в голове от берега к берегу…

Ах, какой же странный сон ей привиделся. Про злого волшебника, который заколдовал прекрасную принцессу, причем так ловко, что она даже сама руки подставляла, пока лиходей их веревкой скручивал. А потом колдун столкнул малышку в какую-то яму и летела несчастная красавица аж до самого центра земли. Ничего себе сказочка!

Девочка с трудом разлепила веки и уставилась в темноту. Неужто еще не рассвело? А ведь засыпала она, помнится, при свете дня. Долго спала. Вот отчего тело так затекло! Бывает такое, проснешься, а ни рук, ни ног не чувствуешь. Надо позвать нянюшку, пусть свечи зажжет…

Анастасия попробовала крикнуть и тут только поняла, что рот ей закрывает тряпица, перевязанная кожаным ремешком. Счастье еще, что пролито на нее было какое-то душистое масло, потому дышалось легко, но сквозь цветочный аромат уже пробивались чудовищные миазмы подземной реки.

Вспомнилось, как во сне колдун глумливо говорил принцессе: «Скручу тебя в венок и брошу в реку. Погадаю, что меня ждет!»

Так, выходит, не сон это вовсе?

Глаза ее начали привыкать к темноте. Анастасия покрутила головой и поняла, что лежит на кирпичном возвышении, а ноги полощутся в вялом течении, явно недостаточном, чтобы сдвинуть с места человека, пусть даже очень маленького, и утащить невесть куда, в страшное подземелье. Девочка рванулась раз, другой, но веревка держала крепко.

Проплакала она целый час. Может больше, а может и меньше. Поди разбери. Потом слезы кончились.