Волосок зверя

Донна Эндрюс Волосок зверя

Шарлин Харрис, Тони Л.П. Келнер Введение

Нас так воодушевил успех сборника «Many Bloody Returns», что мы тут же бросились составлять следующий. В каждом рассказе первого сборника должны были присутствовать две обязательных темы: вампиры и день рождения. Идея себя оправдала, и для второго сборника мы тоже решили выбрать две темы. Выбирать их было очень весело — может быть, даже слишком, — и нас не раз заносило, когда мы перекидывались блестящими идеями по электронной почте. Например, зомби и День Посадки Деревьев — как вам?

Но успокоились мы на более разумной комбинации: оборотни и Рождество. Потом, опять же веселясь от души, составили список авторов, которых хотели бы видеть. К нашему восторгу, почти все они согласились. Дж. К. Роулинг, правда, отговорилась тем, что занята какой-то другой серией, но почти все прочие смогли представить рассказ в необходимый срок.

Мы надеемся, что вам этот сборник будет так же приятно читать, как и первый. Поразительно, как талантливые писатели разных жанров строят такие разные рассказы из двух одних и тех же блоков. Читайте и наслаждайтесь.

Донна Эндрюс

Подобно Мег Лангслоу, утонченной девушке-кузнецу и героине юмористической детективной серии из «Сент-Мартин Пресс», Донна Эндрюс родилась и выросла в Йорк-тауне, штат Виргиния. Сейчас она проводит в гиперпространстве не меньше времени, чем Тюринг Хоппер (искусственный интеллект, герой ее же серии стиля «технокози» из «Беркли прайм крайм»).

Фэнтези и научную фантастику Эндрюс любит с раннего детства, но в годы учебы в университете Виргинии пристрастилась к чтению детективов — особенно в то время, когда надо было готовиться к экзаменам. Получив диплом, она переехала в Вашингтон и пошла работать в группу связи с общественностью большой финансовой организации, где два десятка лет оттачивала писательское мастерство на документалистике и по наблюдениям за конфликтами между разными отделами научилась глубоко понимать изгибы преступного ума.

Среди менее пикантных увлечений — токсическая хортикультура, то есть выращивание ядовитых растений. В прошлом году у нее отлично уродился аконит, он же волкогуб.

— За каким вообще ангелом тебе хочется быть вервольфом? — спросила я.

— А что такое? — удивился Том. — Ты же и сама понимаешь, что это круто?

— Круто? — повторила я, стараясь выдержать нейтральный тон, но братья и сестры с детства учатся видеть друг друга насквозь.

— Ну ладно, ты так не думаешь. А мне бы жутко понравилось, — выговорил он с полным ртом лапши. — Представь себе: можешь превращаться в волка, бегать на воле по лесам. Обоняние в тысячу раз острее, чем у нас. Ночное зрение. Волки — это круто.

Увлекшись, он взмахнул рукой с пивом и сильно расплескал его.

— Нигде ближе Канады волки на воле не бегают, — возразила я, пытаясь за ним подтереть. — Если тут в Виргинии ты увидишь волка, то либо в клетке, либо в виде шкуры перед камином. И стреляют в них почем зря, в твоих свободных волков. И если это все так, как в кино показывают, то это не так чтобы ты мог превратиться в волка. Ты не можешь в него не превратиться, когда наступает полнолуние. Можешь мне поверить на слово: ежемесячная биологическая трансформация — это совсем не сахар.

— Я знал, что тебе не понять, — буркнул он несколько мрачновато. — Нет у тебя вкуса к приключениям.

— Ты в самом деле готов это испробовать? — Я показала на старую потрепанную книгу, лежащую между нами на столе. — А моя помощь тебе зачем?

— Заклинание написано очень уж старинным языком, — сказал он. — Я думал, ты мне поможешь разобраться.

Я замотала головой — от раздражения, а не в жесте отказа. Придвинула к себе книгу, сморщила нос. Она пахала плесенью с едва уловимым фоном спичек и тухлых яиц.

— Ты только соусом ее не залей, — предупредил он. — А то профессор Уилмарт меня убьет.

— Я удивлена, что он ее тебе позволил взять, — ответила я. — А он позволил?