Волосы Ангела

– Это что-нибудь нам дает?

– Вы, Анжела, большая умница. Задаете мне такие вопросы, что я не знаю даже, как ответить. Конкретно нам, наверно, ничего. Но когда-то давно эта информация дорогого стоила… Слышали? – Где-то совсем рядом на реке раздался громкий всплеск. Луговой поднял вверх палец и почему-то шепотом добавил: – Это язь играет.

– Это не язь, – уверенно отверг предположение, вернувшийся к костру Амелин.

– А кто?

– Это кикимора, в тине возле берега возится.

Сидящие у костра в голос рассмеялись.

– Зря смеетесь. Я вполне серьезно. Этой нечистью здесь вся округа кишит. И не только здесь. Наверняка думаете, что чудаковатого очкарика от пары рюмок коньяка на жаре сморило? Уверяю, ничего подобного! Выпей я хоть литр! И однажды может случиться так, что вам станет не до смеха. Зайдите в любой дом в самой глухой деревне и послушайте, что об этом говорят наши старожилы. А они расскажут вам следующее. В светлый день прячется тварь от глаз людских в глубоких темных ямах, под толщей мутной воды. Выжидает момент, когда какой-нибудь беспечный купальщик окажется рядом. И как только тот будет проплывать мимо – хвать! Схватит нерадивого своими холодными ручищами и утащит под корягу, а тело бездыханное камнем придавит. Любит больно эта уродина людей разглядывать, с собою сравнивать. Так и пялится на утопленника, пока рыбы ему лицо не объедят. Потом интерес к покойнику теряет и начинает новую жертву подыскивать. А как стемнеет, поближе к берегу перебирается, за рыбаками, что костры у реки жгут, из кустов подглядывает… че молчите-то? Не верите?

Над лагерем Лугового воцарилась тишина.

– Ну, ты, Павел Петрович, даешь, – озадаченно произнес он, поглядывая на притихшую Анжелу. Девушка, сжавшись в комок, сосредоточенно смотрела на Икара испуганными глазами. – Девчонок перепугал. Давай сегодня про воду больше не будем, и так слишком много впечатлений.

– Ерунда! Все нормально! Вот, держите. – Амелин протянул ребятам каждому по сушеному лещу. – Я похозяйничал немного. Ты меня, Николаевич, уж прости. Пока мясо маринуется, а дрова в уголь прогорают, перекусите хоть этим. А для вегетарианцев картошечки запечем. Самое главное, о чем хотел сказать и чуть было не забыл, я там уксус в стакан налил, не выпейте вместо воды. Не дай-то бог. Насчет кикиморы не шутил. Что-то здесь есть, просто люди этого не видят. А жаль.

– По крайней мере, ночь за разговорами быстрее пролетит, – широко улыбаясь, произнес Луговой. – Байки потравим. Друг друга лучше узнаем. Правда? – кивнул он Анжеле.

Девушка промолчала, плотнее прижавшись к своим друзьям.

– Вы в Сплавном скотину держите? – энергично теребя сушеного леща, спросил Амелина Артем.

– Нет.

– А мясо откуда? Если не секрет.

– Агроном колхозный привез. Сегодня последний день, как я с ними работал. Пшеница в колос пошла. Сезон две тысячи десять завершен. Надо было как-то это дело отметить, вот я его и попросил немного на шашлык привезти. А что?

– Да так. Ничего. Просто не время сейчас для забоя. Лето… Жара. Да и хранить мясо у вас, наверно, негде. Электричества-то нет. Холодильник не работает.

– Не знаю. Я попросил – мне привезли. Вот и все. Если кто опасается, то я же никого не заставляю. Не ешьте. Картошка будет… А-а! – Амелин хлопнул себя ладонью по лбу.  – Понял! Вы, наверно, подумали, что я несвежий запах мяса уксусом отбиваю? Да? Так я его совсем чуть-чуть добавил, исключительно для вкуса.

– Павел Петрович, вы не обижайтесь…

– Любопытство не порок, молодой человек. Спрашивайте о чем угодно. Ради бога.

– Вы здесь, как я понял, поля опрыскиваете? Правильно?

– Совершенно верно. Люблю совмещать полезное с приятным.

– И хорошо за это платят?

– Неплохо. Скажу сразу, мой заработок – коммерческая тайна. Может, вы мне конкуренцию хотите составить. Или ограбить? – Амелин улыбнулся. – В нашем деле цифры обычно не озвучивают.

– А сколько нужно времени, чтобы научиться летать? У вас и права есть? Или что там дают летчикам?