Волосы циннвальдитового цвета (СИ)

Разбудил его солнечный луч, сумевший пробиться сквозь шторы и бесстыдно упавший прямо на лицо Артему. Потянувшись, Курков сел, сладко зевнул. Немного помечтав, Артем подскочил, раскрыл шторы, выглянул на улицу. Солнце стояло высоко, времени куда больше двенадцати. Глядя на зеленеющую под окном траву, резвящихся на детской площадке детей, чистое синее небо, Артем не чувствовал себя обреченным и разбитым. Нужен план действий. Денег немного, нужно экономить. Значит, первым делом следует подыскать жилье подешевле. Снова выселки! После предстояло подумать о работе. В крайнем случае, можно обратиться к родителям. Да, унизительно, особенно с учетом скандала, который разразился в последний раз, но ничего не поделаешь.

Рассудив так, Артем снова отправился на кухню, пообедал, переоделся в неброскую одежду и отправился в путь.

...

Выселки представляли собой большой по площади район, где раскинулись многоэтажки, заброшенные заводы, пустующие больницы и старые, разваливающиеся частные домишки, в которых в былые времена селились самовольно, но с появлением блюстителей сквоттеров стали гонять. Дворы унылые, бесцветные, здесь нет детских площадок, все вдоль и поперек заросло бурьяном, после дождя улицы буквально подтапливало, дороги превращались в сплошные лужи. Люди под стать обстановке: угрюмые, сердитые, частенько пьяные и злые. Даже дети смотрят на прохожих исподлобья, придумывают жестокие розыгрыши, нередко издеваются над животными. В былые времена, до изобретения блюстителя, здесь, наверное, опасно было жить. Но сегодня по улицам выселок можно было пройти беспрепятственно, хотя у любого жителя центральных районов города невольно возникало ощущение того, что он здесь чужой, лишний человек. Местные - народ завистливый. Тех, кто устроился лучше их, они ненавидели всеми фибрами души, злорадно ухмылялись, когда очередного неудачника судьба вынуждала переехать сюда. Ругань и скандалы были здесь повседневной рутиной, если не обязанностью. Прохожего могли покрыть матами только за то, что он одет чуть лучше местных. В то же время, жители выселок преклонялись перед деньгами и показушным богатством. Они соревновались друг с другом, и соседа, купившего дорогую безделушки, ненавидели, пожалуй, куда больше жителей центральных районов. Они заискивали перед архибогатыми людьми, на работе оказывались самыми рьяными подхалимами и лицемерами. Готовые пройти по головам родных и близких ради карьеры, они выслуживались и за это ненавидели сами себя.

Девушки с выселок были расчетливы и циничны, не брезговали заявлять на совращенных ими юношей об изнасиловании, удачно выскочив замуж, стремились высосать из мужа как можно больше денег, если не получалось, начинали жаловаться на побои. Само собой, с появлением блюстителей методы эти перестали работать.

Мужчин с выселок можно было отнести к двум типам: смирившихся со своей участью агрессивных пьяниц, которые хорохорились и провоцировали драку, если сталкивались со слабым, и заискивали и клянчили при встрече с сильным, и скользких гадов. Подлые и беспринципные мошенники, они выискивали легковерных жителей центральных районов и втягивали последних в сомнительные схемы с целью облопошить. Блюстители изменили соотношение между этими двумя типами, как и наиболее характерные черты: второй практически вымер, первый эволюционировал в скандалистов-балаболов, никогда не пускавших в ход кулаки.

Злоба, таящаяся у местных в душе, выплескивалась наружу, в виде пренебрежительного отношения к родному району. Именно жители выселок придумали самые оскорбительные поговорки о самих себе. В их числе: девка с выселок дешевле платья, в которое она одета; на выселках мусор от людей не отличишь; перепить мужика с выселок все равно, что перебить его бабу - невозможно; можно вывезти человека с выселок, а вот вывести выселки из человека никогда.

Неудивительно, что выселки были самым грязным районом в городе. Далеко не все утруждались доносить мусор до урн и ящиков, бросали его, где попало. Подавляющее большинство искало способ смухлевать и не платить за вывоз. Для этого они подбрасывали свои пакеты и мешки в микрорайоны, где жильцы заключали соглашения с мусороуборочными корпорациями. Целью жизни среднестатистический высельчанин считал скорейший переезд куда подальше отсюда.

Казалось бы, если они так ненавидят свой район и свою жизнь, им нечем гордиться, они не должны задирать нос и важничать. Но нет. Стоило сюда приехать кому-нибудь из другого мелкого городка, как высельчане тут же начинали насмехаться над ним, всячески подчеркивать свое превосходство, относиться к нему пренебрежительно, стараться поддеть и унизить при каждой встрече. Именно среди высельчан особой популярностью пользовался лозунг "Понаехали, жить не дают". Всегда и во всех бедах местных виноватыми оказывались либо собственники, либо начальники, либо приезжие, либо соседи. Вечные пересуды, бытовые скандалы и ругань, агрессия и непринятие нового - вот что окружало всякого, попавшего на выселки.