Волосы циннвальдитового цвета (СИ)

- Только подумай, мы уедем отсюда, возьмем с нами твоего сына и отправимся в Европу. Там нет блюстителей, преступником Толика не сочтут, собственники предоставят нам возможность проживать на их земле.

Мечта эта заняла все мысли Агнии, и днем и ночью она думала о своем воссоединении с сыном, наконец, решилась. Пустила себе кровь и направилась к брату. Формально, он не считался гражданином города, потому блюстителей ему в кровь не вводили. С ним можно было говорить начистоту.

- Мне нужна твоя помощь. И на этот раз я могу сделать конкретное предложение,- прямо, хотя и несколько неуверенно, начала она беседу. Вячеслав с сомнением посмотрел на нее.

- Теперь я никак не могу помочь твоему сыну.

- Речь не о Толике, - она закатила рукав и продемонстрировала ему порез на руке.

- Ты что, рехнулась! - взъерепенился Доронин. - Приходить ко мне в таком виде. Да ты отдаешь себе отчет в том, какой скандал поднимется, если выясниться, что ко мне в кабинет заваливается окровитель!

- Скажем, сто тысяч в месяц замнут тот скандал?

- Какие еще сто тысяч? Ежемесячно, - он хмыкнул. - Убирайся отсюда, я не собираюсь тебя покрывать.

- Я никуда не пойду, пока ты не ответишь. Тебя интересует ежемесячная прибавка к доходам в размере ста тысяч.

- Нет.

- Ста пятидесяти.

- Уходи!

- Двухсот. Это последнее слово. Я не шучу. Нас никто сейчас не слышит. Двести тысяч в месяц. Как тебе сумма?

Доронин пристально изучал ее лицо, видимо, разглядев там нечто особенное, он сдался, смягчился, указал на стул.

- Коротко и по делу, что ты предлагаешь?

- Уничтожь базы некоторых граждан, а сигналы их блюстителей исключи из реестра сервера-приемника. Только десять человек. За это ты ежемесячно будешь получать двести тысяч.

- Сейчас уходи, я подумаю. Если решусь, тогда позвоню тебе завтра и назначу встречу.

Он выполнил просьбу без лишних вопросов.

Прибыль росла, платить ему стали по полмиллиона в месяц. Куда он тратил деньги, Агния не знала, но Доронин продолжал настаивать на расширении торговли и увеличении собственной доли.

Деньги полились на нее, как из рога изобилия. Тогда они уже жили вместе с Кириллом, она целиком доверяла ему, потому переводила свою долю на его счета. Примерно через два года он сообщил ей, что нужная сумма собрана и нет нужды оставаться здесь. Можно ехать и до конца дней тратить заработанное.

- Еще и на внуков хватит, - уверил ее Кирилл.

Тогда Агния пустилась на поиски сына. Она пошла прямиком к отцу, но на вопрос, организует ли он их встречу, старик не дал конкретного ответа. Когда же она навестила отца в следующий раз, он сказал, что Толик не считает нужным встречаться с матерью. Его не интересует отъезд, здесь много дел, пояснил старик. Тогда она впервые за долгое время по-настоящему поругалась с отцом. Она употребляла такие слова, от которых даже на лице негра темной ночью можно было бы разглядеть румянец, бросалась в него посудой из его же шкафа. В конце прокляла его за то, что втянул сына в свои темные делишки. После ей стало стыдно, она просила у него прощения, но встречи с Толиком так и не добилась. Всякий раз намекая на отъезд из города, она просила отца позволить ей встретиться с сыном, но он отказывал, оставаясь до жестокого суровым.

За те несколько лет, что прошли со дня ссылки сына, она ни разу его не видела. Оставалось только верить на слово старику, которого она возненавидела и повторять, что с сыном все в порядке, он жив и здоров. Себе Агния дала слово, что никогда не уедет из города без Толика. Чтобы не случилось, она отыщет его. По мере возрастания влияния их банды, росли и возможности Агнии, Кирилл раскинул свои сети на прилежащие к городу территории, охватывал площадь, населенную более чем двенадцатью миллионами человек, зарегистрированных легально! Шансы отыскать Толика увеличивались.

Поэтому Агния не теряла надежды снова встретиться со своим блудным отпрыском. Память - как сеть, потянешь за одну ниточку, достанешь целый клубок воспоминаний. Она вспомнила, как сидя за письменным столом в гостиной Кирилла, они вдвоем выдумывали себе клички.

- Гулливер, - настаивал Кирилл. - Он персонаж популярный еще в государственный период книги. Звучит грозно, сильно, внушительно. То, что мне нужно.

- Глупость, - возражала Агния. - Только послушай: Гу-л-ли-ве-р, - намеренно растягивая звуки, произнесла она.

- Ты ничего не понимаешь. Он был великаном, вот, смотри, - на информационной панели, за которой сидел Кирилл, замелькали рисунки гиганта, нарисованного на фоне маленьких человечков. - Имя отражает его сущность. Гулливер звучит как имя гиганта, для которого человек не больше мух. Именно такое впечатление должен производить я на остальных. Меня должны бояться и уважать, иначе мы быстро провалимся.

- Гули-вер. Гули-гули - так каких-то животных, кажется, подзывают. Таких, знаешь, с перьями, клювами, как курицы, только лапы другие. - Агния никак не могла вспомнить название этой птицы.