Волосы Вероники

Я ухожу в отпуск с первого июля, а сегодня пятнадцатое июня. У Быкова отпуск через десять дней. Выезд из Ленинграда намечается на двадцать седьмое июня, это четверг, так что я смогу тоже с ними выехать. На день-то раньше как-нибудь из института отпустят…

Варя остается в городе, ей нужно готовиться к экзаменам. Из Киева обещала в середине июля приехать ее мать, как хорошо, что меня в это время не будет в городе! Не хотелось бы мне встречаться с бывшей женой…

Мы сидим на опрокинутой лодке на даче у Острякова. Сегодня залив не такой приветливый, как в тот раз, когда мы были здесь с Варей. Ветер гонит волны на берег, валуны залеплены желтоватой пеной, на кромке пляжа скопилось много мусора. Анатолий Павлович говорит, что ночью был шторм. По берегу бродят босоногие мальчишки. Они палками ковыряются в принесенном штормом мокром хламе. Сосны шумят над головой, с тихим шорохом сыплются сухие иголки. Их много скопилось на потемневшем деревянном столе.

На пляже пустынно, сегодня вторник, отдыхающие нагрянут в пятницу-субботу.

— Ты возьмешь с собой Олю? — посмотрел на меня Боба.

— Она не рюкзак, — ответил я. — И потом, ее, как и тебя, манит юг.

— Они с Милкой на юге — царицы бала! — ухмы ляется Боба.

— А мы с тобой при них будем телохранителями? — поддеваю я.

— За Милкой нужен глаз да глаз, — соглашается Боба.

Я предлагал Оле провести отпуск вместе, но она как-то вяло отреагировала. Вообще-то, я не против юга. За год в Ленинграде соскучишься по солнцу, но дикарем маяться там не хотелось, — эти очереди в столовых и кафе, поиски места на забитых людьми пляжах, в кино-то не всегда попадешь!.. Псковщина с голубыми тихими озерами, о которых толковал Остряков, привлекала меня больше. Об этом я им и сказал. Немного поспорив из свойственного ему упрямства, Боба в конце концов вынужден был признать, что можно отлично отдохнуть и на озере. Та же вода, солнце, ягоды, грибы… И потом, надоест — в любой момент снялся с места и поехал дальше.

С Остряковым я и раньше ездил на машине на Псковщину, бывал даже в гостях у его родственницы в Опухликах, славно мы тогда попарились в баньке на берегу красивого озера Малый Иван. А вот так, целой компанией, я в отпуск еще ни разу не ездил. Одно дело раз-два в месяц встречаться в городе, а другое бок о бок прожить с приятелями месяц в одной палатке. С Остряковым я всегда найду общий язык, а вот Боба, случалось, меня раздражал. Он был все-таки бесцеремонным и иногда грубоватым. И потом эти бесконечные разговоры о девочках…

Но все это было пустяками по сравнению с тем, что ожидало нас впереди!

Мужской компанией на машинах отправиться в разгар лета в длительное путешествие, где тебя ждут ночевки у костра, утренние рыбалки, красивые восходы и закаты, тишина, покой, лес и птицы!.. Вообразив себе все это, я уже не мог дождаться конца месяца, мне хотелось прямо сейчас двинуться в путь…

Несколько отрезвил меня озабоченный голос Острякова:

— Боба, когда тебе пригнать для профилактики машину?

Боба заверил, что хоть завтра, только лучше с утра.

— А ты, Георгий, пошукай по магазинам, может, каких приличных консервов достанешь?

— Он достанет, — заметил Боба. — Килек в томате… Ладно, мясные консервы и другой дефицитный непортящийся продукт я беру на себя. Есть у меня один хороший клиент — директор гастронома…

— Кое-что я за зиму припас, — сказал Анатолий Павлович.

— У меня пятилитровая банка болгарских огурцов с томатами, — вспомнил я. — И электрический самовар…

Про самовар я, конечно, зря ляпнул. Но мне тоже хотелось внести свою лепту в наше общее дело…

— Это просто замечательно! — хохотнул Боба. — Вечер, над озером звезды, мы сидим на берегу за кипящим электрическим самоваром, из фарфоровых чашечек пьем вприкуску индийский чай… А электрический шнур от самовара Георгий Шувалов воткнул себе в задницу!..

Ну ладно, Боба Быков может и не такое отмочить, но меня удивил мой друг Остряков: он чуть с лодки не свалился от хохота. Мне ничего другого не оставалось как присоединиться к ним.

Глава восьмая