Волшебная диадема

— …но ты, надеюсь, запомнишь и сумеешь повторить все в точности, — продолжал Авл, глядя в упор на Оливера. — Итак, слушай. Никогда — повторяю: никогда — не смейте выходить в мой город. Сидите в своем приюте, а когда вырастете, валите подальше отсюда. И без вас нам хватает всякого отребья.

— Да, вижу, — не удержавшись, брякнул Оливер, красноречиво глядя на Авла, и сразу пожалел о своей несдержанности.

— Смешной ты, однако… — Авл побледнел. Губы сжались, став еще тоньше, глаза превратились в маленькие щелочки, сделавшись черными.

«Не убьет же он меня, — продолжая корить себя, подумал Оливер, — тут все-таки столько людей…»

Толпа между тем действительно увеличилась в размерах, заполнив собой все пространство возле сцены и полностью окружив ее, образовав бурлящий, шумящий от нетерпения живой полумесяц. Теперь они стояли на самом ее краю и, судя по количеству постоянно прибывающих новых зрителей, вскоре должны были оказаться поглощенными ею.

Находившимся за спиной двоим парням пришлось встать к своим друзьям почти вплотную.

— Пора веселиться, — нетерпеливо прогнусавил толстый. — Ты закончил со своей проникновенной речью?

— А вас разве не учили? — силясь закрыть рот, но все равно ничего не сумев с собой поделать, поинтересовался Оливер. — Папа с мамой не рассказывали? Неприлично обижать девушек.

— Девушек? — заржал толстяк. — Это разве девушка?

Он протянул руку и дернул Оливию за волосы. Та в ответ ударила его по пальцам.

— Ты сам напросился, — прошипел все это время хранивший молчание Авл. — Послание передаст она. А ты… — Он окинул своих приятелей мрачным взглядом. — Уходим! Я придумал нечто получше.

Его дружки схватили Оливера и принялись тащить в сторону расходящихся вдаль рядов. Пытаясь упираться, Оливер краем глаза заметил, что рядом изо всех сил отбивается, но все же помимо своей воли идет Оливия.

«Что задумал этот Авл?» — внутри все похолодело, страшное предчувствие неприятно колыхнулось в груди.

— Добрый, добрый вечер! — Стоявшие кругом шум и гвалт мгновенно оказались перекрыты громким, уверенным голосом. — От всей души приветствую вас, жители несравненной и прекрасной Лавинии. Меня зовут Альд Аир Мано. Я прибыл к вам из далекой страны: мой корабль преодолел глубокие моря, побывал в страшных штормах, пару раз едва не сел на мель. Хотя последнее не следовало говорить, — он весело засмеялся, — моя команда, к счастью, не знала об этом. И теперь они, боюсь, перестанут относиться ко мне с прежним почтением. — В толпе послышались смешки и нетерпеливые выкрики. — Понимаю, понимаю. — Альд Аир усмехнулся. — Начнем то, ради чего мы все тут собрались. Итак, спешу представить вам, дамы и господа и конечно же славные дети, поистине уникальных животных. Твидлов! Или, как их еще называют, — двузверей!

Едва он произнес последние слова, как заиграла торжественная музыка, следом раздалась дробь десятков барабанов, вызвавших такую сильную вибрацию, что у Оливера земля заходила под ногами.

«Твидлы? Неужели они существуют? Они не выдумка?»

Ему так нестерпимо захотелось на них посмотреть, что его силы буквально удесятерились, и он сумел почти освободиться.

— Сильный, однако, какой, — выругался Джо, а коренастый друг толстяка молча и резко опустил свой правый кулак на голову Оливера.

Мгновенно все вокруг потемнело, лишь красные круги да белые искры в глазах не дали ему погрузиться в кромешную тьму.

— Негодяи, убийцы! — донесся казавшийся ему чуть слышным истеричный вопль Оливии.

— Еще нет, — оборвал ее глухой голос Авла, прозвучавший словно из-под толщи воды.

Медленно, очень медленно Оливер начал приходить в себя. Ощущения были не из приятных. Ноги дрожали и подкашивались, сильно болела голова, к горлу подступала противная тошнота. Он огляделся. Они находились в узком проходе между нависавшими с обеих сторон деревянными стенами одноэтажных лавчонок. В глубине виднелась массивная дверь с огромным замком, другая часть выходила, видимо, в один из торговых рядов. Оттуда лился яркий солнечный свет и доносились радостные голоса.

— Очнулся, — глядя ему в глаза, сообщил толстяк.

— Ты как? — Оливия попыталась приблизиться, но ей не позволили.

Оливер кивнул, показывая, что с ним все в порядке, и подмигнул, намекая на стену. Сестра поняла, мгновенно успокоившись, и внешне расслабилась.

— Очень хорошо, — обрадовался Авл, — а теперь пора веселиться.

— Веселиться? — делано удивился Оливер. — Какой смысл был тогда покидать, как мне показалось, весьма увлекательное представление?

— Потому что, недотепа, у нас свои предпочтения в развлечениях, — отозвался толстяк.

— Потому что ты вел себя очень невежливо и заслуживаешь смерти, — добавил холодным тоном Авл, вытаскивая короткий нож.

— Вот как… — побледнел Оливер. — У вас странные представления о вежливости. И к тому же я не хочу умирать, доставляя вам удовольствие.

Он с силой ударил ногой по деревянной стене. Действовал практически наудачу, но это было все, что придумала его раскалывающаяся от боли голова. Падая на землю, он успел увидеть, что Оливия поступила точно так же.

«Молодец, догадалась».