Волшебная дуэль

– Ну, Тимофей, – проводив Веспасиана задумчивым взглядом, начал Сил Троевич. – Не порадовал ты сегодня меня.

– Да как-то так вышло, – смущенно пробормотал ученик. – Наверное, растренировался.

– Между прочим, Кассандра ровно столько же, сколько ты с Силом Троевичем не занималась, но она меня на десять штук не делила, – обиженно и одновременно мстительно проговорил Мишка. – Надобно тебе сказать, ощущение очень неприятное.

– Зато новое, – огрызнулся Тимка. – И вообще, переживешь – не развалишься.

– Мальчики, не ссорьтесь! – вмешалась Кассандра. – Ошибки у всех бывают. А у Тимки даже получилось как-то забавно.

– Кому забавно, а кому и не очень, – обиделся теперь на Кассандру Мишка. – С тобой бы такое сделали.

– Мне было бы только любопытно, – невозмутимо отреагировала она. – А кстати, Мишенька, расскажи, что ты чувствовал? – поинтересовалась она.

Чугаев задумался. В стремительно пережитых им ощущениях разобраться оказалось не так-то просто.

– Да, да, Михаил, расскажи нам, пожалуйста, – поддержал Кассандру Сил Троевич. – Мне тоже было бы любопытно послушать.

– Разве вас никогда в жизни не разделяли? – удивился Тимка.

– Разделяли, – признался учитель. – Только очень-очень давно. Да и потом ощущения у всех при этом совершенно разные. Итак, – повернулся он к Мишке, – мы тебя внимательно слушаем.

– Ну-у, – протянул тот и поскреб затылок. – Заколдовисто я себя чувствовал.

– Да, Чугаев, ты сегодня на редкость информативен, – издевательски хохотнул Тимка.

– Я бы даже сказала, креативен, – не удержалась от колкости Кассандра.

– Не мешайте ему, – вступился Сил Троевич. – Передать свои ощущения при этом совсем не просто. Но ты, Михаил, все-таки постарайся.

Чугаев, крепко сжав ладонями голову, медленно проговорил:

– Мохеровое ощущение. Сначала меня раздуло как воздушный шарик, а потом я сделался таким рыхлым, и из меня пушистость полезла. Ну, представляете клубок мохера? Из него торчат во все стороны ворсинки. И вот по этим самым ворсинкам я выходил и отделялся.

– А твое «я» в каком из тебя находилось? – спросила Кассандра.

Чугаев опять задумался.

– Да, понимаешь, кажется, во всех сразу, – словно бы сам не веря себе, ответил он. – У меня от такого чуть крыша не съехала.

– А когда ты на кого-то из других «себя» смотрел, ты его видел? – решил выяснить Тимка.

– Да в том и соль, – Мишка исподлобья взглянул на друга. – Потому я чуть крыши и не лишился. Ведь все мои «я» друг на друга смотрели. И на первого, и на второго, и на третьего, и на четвертого… и на десятого. В общем, словами не передать.

– Прекрасно, прекрасно, Михаил, – сказал Сил Троевич и, переведя взгляд на Тимку, продолжил: – Конечно, ты был крайне неточен, однако должен признать, что эксперимент с умножением сущностей тебе удался.

– Только по поводу меня мы не договаривались, – опять обиделся Мишка. – Я, между прочим, вам не Клеопатра или какой-нибудь там подопытный кролик.

– Ну, извини, не рассчитал, – примиряюще улыбнулся Тимка.

– Ладно уж, – сменил гнев на милость Мишка.

– А в наказание мы все-таки заставим Тимофея умножить и разделить несколько неживых сущностей, – вынес вердикт Сил Троевич. – Но, кстати, ты своим неудачным экспериментом открыл еще одну вещь, – добавил он. – Оказывается, крикса в увеличенном состоянии перестает орать. Весьма полезное сведение. Ну а теперь, будь любезен, раздели эту картофелину на три сущности.

Глава IX Куда не ступала нога человека

Солнце стояло в зените, когда компания Темных наконец углубилась в густой дремучий лес. Сперва им еще изредка попадались гуляющие среди деревьев люди. Потом тропинки исчезли, чаща делалась все гуще, и света становилось все меньше и меньше.

– Ох, сестрица твоя и забралась, – посетовал Ничмоглот, который по причине коротеньких ножек давно уже выбился из сил и продолжал путь верхом на Козлавре.

Поэт-сатирик уступил не без боя, заявив, что он не какой-нибудь там пони, чтобы возить на себе леших. Сдался он лишь после того, как Татаноча пригрозила бросить его в лесу. Козлавр испугался, ибо относил себя к жителям гор и равнин, а в лесных массивах чувствовал себя неуютно и, по его собственному выражению, дискомфортно.

– Сестрица моя живет ровно там, где надо, – отрезала Ядвига Янусовна, и все молча продолжили путь.