Волшебная флейта. Алиса и Сатир (СИ)

Словечкам всяким научили -

И не богач, и не бедняк.

 

Ах, сколько их, таких сатиров

Скрывается среди людей!

Пришельцы заняли квартиры,

Проникли чудом без ключей

В строения, где есть охрана,

В подвалы, где охраны нет.

Как разузнать сатира-Пана,

Когда рогатый приодет?

 

И не в тулуп овечий шерсти,

Не в валенки, а в лоск штиблет,

А по одёжке, уж поверьте,

Различия с другими нет.

Одно, быть может, отличает

Сатира духа от меня:

Достанет флейту, заиграет,

Своей мелодией маня.

 

VI

Экстаз успеху рукоплещет!

Кумир не бог, а иже с ним.

Его деяния не вещи,

Но идола боготворим

За жест, за голос, за движенье,

За ноту взятую не ту,

За воплощённое уменье

Завлечь и возбудить толпу.

 

Усыпана цветами сцена,

Зал восторгается, любя.

Не просто вырваться из плена,

Когда приветствует тебя

И знающий, и первый встречный.

Когда неистовый почёт -

Вся жизнь твоя уже беспечно,

Как ни старайся, не пойдёт.

 

К Алисе зритель тянет руки,

Всяк жаждет прикоснуться к ней.

На лицах - слёзы, счастья муки,

Цветы поклонников, друзей.

Вот юноша, в надежде как-то

К себе внимание привлечь,

Не обделённый чувством такта,

На сцену влез да держит речь.

 

Сбиваясь, путаясь, смущаясь,

Он говорит, что покорён

Игрой Алисы. Улыбаясь,

Рокочет зал со всех сторон,

Но в обожании кумира

Остановиться трудно нам...

Вдруг флейта старого сатира

Звучаньем льётся по рядам.

 

Оцепенел от звуков зритель,

Блаженно с мест своих привстал,

Как будто маг и повелитель

Околдовал огромный зал,

Как будто иволга запела,

Дивя расцветкой золотой...

Алиса медленно взлетела

Над восхищённою толпой.

 

VII

Что это было: сон ли, чудо,

Как диво дивное принять?

...Пришло неведомо откуда

Желание людей летать.

Быть может, птицы - те же люди:

Невоплощённые мечты,

Бескрылой несвободы судьи

В не достиженье красоты?

 

Упрёк нам птицы в наказанье

За неумение парить

В холодном мраке прозябанья.

Мы век стараемся прожить,

Осваивая твердь земную,

Ступая шатко иль ползя,

Не признавая суть благую,

Что реять в воздухе нельзя.

 

Людская дерзость без предела:

Взлететь стараемся не раз,

То сумасбродно, то не смело,

То, спрятавшись, то напоказ,

То сами гибнем, улетая

От наших близких и друзей,

То погребаем, принимая

Случайность горемычных дней.

 

Так где же вы, кто был в полёте

И не вернулся в отчий дом,

Как вы без нас теперь живёте

В святом бессмертии своём?

Вы стали светом поднебесья,

Смущаясь, смотрите на нас,

А птицы, певчие полесья,

Парят на равных среди вас.

 

И всё притихло. Всё застыло.

И горю некому помочь.

И остаётся только "было",

И еле слышно плачет ночь...

И флейта бережно играет

Мотив печальный и простой:

Она одна, быть может, знает

О нашей жизни неземной.

 

VIII

Сегодня писем пишем мало -

Бумажных писем. Век таков!

А было время, не хватало

Эпистолярных фраз и слов.

Томило писем ожиданье,

Но почтальон, завидев нас,

Вручал желанные посланья

С наклейкой жёлтой "Первый класс".

 

...Письмо Алиса открывает,

Волнуясь, достаёт листок

На строчки странные взирает

С наклонами наискосок.

Ей неизвестны стиль и почерк,

И незнаком чужой язык,

Но до того был слог отточен,

Что смысл в сознание проник.

 

"...За лёгкость нежного парения

Самозабвенной чистоты,

Благодарю не привидение,

Благодарю, что ты есть ты.

В другой стране, совсем не странной,

За рубежами рук твоих,

Во мне ты предстаёшь желанной,

Деля разлуку на двоих.

 

Минуют дни пустой растратой,

Уйдут в неизгладимость встреч,

Явлюсь восторженный, крылатый,

Чтобы всегда тебя беречь.

И на века, и на мгновения

Заброшусь в запахи твои

И стану верить в настроения

С непогрешимостью любви...

 

Над тленным миром пролетая,

В закатных отблесках огня

Спешу к тебе, хотя не знаю,

Сумеешь ли узнать меня.

Нас ведовство свело с тобою:

Из флейты извлечён мотив,

Преобразованный молвою

В размеренный речитатив".

 

IX

Как сдоба будничного теста

Печётся свежий карнавал,

Кому бразильская фиеста,

А нас собой околдовал

Провинциальной мишурою

Бал-маскарад: меняя вид,

Кто дерзостью, а кто с мечтою

Выказывает свой прикид.

 

Накидки, колпаки и маски,

Кистей цветастых бахрома -

Смешались музыка и пляски,

Животные и детвора...

Но взрослый карнавал мудрее:

Здесь лжец под маскою лжеца,

Банкир с клешнёю скарабея,

Здесь рыбы-девы на живца.

 

Здесь твари с клювами грифонов

Сидят у Спаса на Крови,

Пираты раздают жетоны

Под жёлтой маскою Дали;

Лик новоявленного мэра

Скрывает маска-благодать,

А эполеты офицера -

На тех, кто должен воевать.

 

А вот сатир! В добротной маске:

Рога, копыта, хвост быка,

Спина в каштановой окраске,

В шерсти отвисшие бока,

Угодлив, пьян, развратно весел,

И рыбы-девы тут как тут...

Провинциальный бал не весел,

Как повседневный неуют.

 

Театры с карнавалом схожи -

В них маска обретает роль,

А коль артист не вышел рожей,

Фигляром предстаёт король...

Звук флейты песни заглушает,

Смолкает карнавальный гам -

Сатир Алису примечает,

Бросая васильки к ногам.

 

X

Не тонет истины пирога,

Не сохнет мыслей водоём,

Покуда Сатану и Бога

Зрит око в зеркале одном.

Пишу о храме, и не всуе

Грифоны привлекли меня:

Подобен рай коню без сбруи,

Когда нет адова огня.

 

В печи горящей пламя ада

Всепожирающе как зверь:

Одним - спасенье и отрада,

Иным - пристанище потерь.

Огонь то тень, то пышет жаром,

Готов и жечь, и охлаждать.

Святитель говорит недаром:

"...И пожигать, и просвещать!".

 

В аду Лукавый без работы,