Волшебная голоша, или Необыкновенные приключения Вадима Смирнова, его лучшего друга Паши Кашкина и 33 невидимок из 117-й школы

Второй ученый - физик - заявил, что все это происки пришельцев из антимира. "Раз существует на земле тяжесть, - писал он, -"значит, существует и антитяжесть. И, значит, легкое может стать тяжелым, а тяжелое, наоборот, стать легче пуха. Вероятно, сверхмощный поток лучей из мирового пространства пробил атмосферу и коснулся Земли как раз в районе Пушкинской площади", - предполагал он.

Писатель Диктантов, автор многочисленных научно-фантастических романов, уверял, что раз может летать птица, то может летать и человек. Для этого необходимы определенные, пока еще неясные ему условия, при которых человек становится вдруг легче воздуха.

Количество писем в газету росло.

Вечерами, убаюкивая малышей, матери полусерьезно, полушутливо спрашивали годовалых бутузов:

- А ты у меня не улетишь?

Какой-то священник проповедовал в церкви, что летающая девочка доказательство того, что есть на небе бог. И кто-то ему поверил. Бывают же такие люди, которые верят всякой чепухе.

А в доме Логиновых - переполох. Собралось десятка два врачей. У Маруси пощупали пульс, измерили температуру, выслушали легкие и сердце.

Бабушку в десятый раз заставили рассказать все, что произошло.

- Задремала я, по слабости, значит, а Маруся-то на площадь прямо, на площадь. Ну, я вижу, нет внучки нигде - и тоже на площадь. А на площади-то столповорот! Мильен людей, значит, и все вверх смотрят. Я глядь, а там Марусенька моя под самыми облаками, и летает, и летает. Мне, значит, ручонкой помашет, и летает себе. А потом вдруг и опустилась.

Развели доктора руками, посовещались, прописали девочке полный покой и решили прийти еще завтра.

До самой ночи бабушка рассказывала соседям о происшествии, каждый раз прибавляя подробности и увеличивая высоту полета. Мама не отходила от Маруси ни на шаг. И лишь Василий Михайлович чему-то улыбался.

- Ты бессердечный человек, - говорила мама. - А вдруг бы она улетела совсем?!

- Никуда бы она не улетела... - Василий Михайлович очень жалел, что не мог рассказать жене о своих предположениях. Ничего не поделаешь - служебная тайна. А полковники милиции тайну хранить умеют.

Третье стихотворение Вадима Смирнова

Строится дом

Во дворе, на песке,

Мальчишка с пластмассовой формой в руке.

Он тоже строитель,

Он тоже творец

Он строит красивый

Песочный дворец.

В нем тысяча окон

И двести дверей.

Живет в нем четыреста

Богатырей.

В песочном их городе

Все из песка

Дома и фонтаны,

И пруд, и река,

Песочного сыра

Большие круги,

В песочных квартирах

Пекут пироги

Песочные горы,

Песочный овраг...

На город тайком

Надвигается враг.

Гроза переулка

Степан Петухов,

Драчливей и злее,

Чем сто петухов.

Малыш на Степана

Глядит не дыша.

Степан подошел

И толкнул малыша.

- Дворцам - пошутил он,

Отныне конец!

И ногу занес,

Чтоб разрушить дворец.

Тогда мы с Павлушей подходим.

И вот

Степан хоть силен,

А упал на живот.

Орет и не может понять ничего:

Не видит он,

Кто ж это лупит его?

Собрался народ

И никак не поймет:

Уж не лихорадка ли

Парня трясет?

И я бы не смог бы

Закончить стихов,

Когда б не сбежал

Степан Петухов!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,

в которой рассказывается история с пирожками

Третий день у нее была недостача. Уж кажется, как внимательно пересчитывала она пирожки, как зорко следила за каждым покупателем, а все равно ежедневно недоставало ровно шести штук.

- Что за чертовщина?! - говорила соседке-продавщице Дарья Матвеевна. - И вчерась, и позавчерась, и третьего дни - шесть пирожков, как со сковородки на землю! Ты уж сегодня присмотри, чтобы в четыре глаза - оно сподручней.

Как всегда, они поставили плетеные, покрытые белыми накидками корзины на углу Чистопрудного бульвара и Кировской улицы - здесь поблизости и станция метро, и Главпочтамт да и вообще живой перекресток. Завидев легкий парок, пробивающийся из-под накидок, даже те, кто только что пообедал, не могли утерпеть, чтобы не купить поджаристый капустный, а еще того лучше - мясной пирожок и тут же, застенчиво отвернувшись к стене, не съесть его. Торговля всегда шла бойко, а сегодня - особенно. Две лоточницы только успевали получать пятаки и гривенники, поддевать на вилку пышущий жаром пирожок, вручать его вместе с кусочком бумаги покупателю, а уже появлялся следующий, и даже накапливалась небольшая очередь.

- А пирожок? - спросил вдруг у Дарьи Матвеевны высокий темноволосый мужчина в сером легком пальто.

-- Какой пирожок? - удивилась Дарья Матвеевна.

- Как-какой? Я вам десять копеек отдал?

- Отдали.

- Вы мне бумажку дали, салфетку?

- Дала! - уже обеспокоенно сказала лоточница.

- А пирожок?

- И пирожок вручила вам, гражданин! Как не стыдно?!

- Это вам должно быть стыдно. Что же я его за секунду съел?

- А! - с досадой вздохнула Дарья Матвеевна. - Начинается!-и протянула покупателю новый пирожок.

И тут на глазах изумленной публики, совсем как в цирке на сеансе фокусов знаменитого Кио, пирожок... исчез.