Волшебная гондола

— Здесь отличное место для пикника, — обратилась она к папе. Как раз тогда я вспомнила, что мне строго настрого было запрещено разговаривать с незнакомцами. Незнакомцами были все люди, которых не знаешь, а этих старых женщину и мужчину я никогда не видела.

Осторожно я попыталась отодвинуться от них немного, пока я ползла на попе назад. К моему удивлению, старая женщина сделала шаг в мою сторону и нагнулась ко мне.

— Не бойся, — сказала она.

Между тем она вызывала совершенно противоположное во мне чувство.

— Мне нельзя говорить с тобой, — сказала я действительно испуганно.

— Анна? — крикнула моя мама.

— Мама! — шумела я так громко, как могла. Облегчение наполнило меня. Старая женщина ничего не могла мне сделать. Моя мама забрала бы меня и защитила от нее.

Старая женщина протянула руку и коснулась моего затылка. Ее палец был странно костлявым и горячим, и я с криком вздрогнула.

Постанывая, я приподнялась и осмотрелась вокруг. Я почти была уверенна, что увижу их обоих стоящих рядом, но, разумеется, никого не было. Мне было не четыре, а семнадцать и лежала я на твердом полу чердака монны Фаустины. В нескольких шагах от меня спал Себастиано, я немного прислушалась и услышала доносившееся с кровати ровное дыхание.

Что за сумасшедший сон!

Но тогда мои мысли вернулись в прошлое, искали, копали и нашли. Это был не сон.

Это произошло на самом деле!

Я сразу же вспомнила, как будто это произошло только что. Старик был Хосе, старушка - госпожа Эсперанса. Сейчас я так же поняла, почему они оба казались мне такими знакомыми. Я с ними уже однажды встретилась, будучи маленьким ребенком, и все напрочь забыла.

Я закрыла глаза и переместилась в мыслях в тот день, когда это случилось.

Я сидела в высокой траве, светило солнце и щебетали птицы. На моих ногах лежали смятые цветы. Мои пальцы были зеленого цвета, как трава вокруг.

Место на затылке, до которого дотронулась пожилая женщина, горело как же сильно, как и мои глаза. Но, тем не менее, не было больно, место просто было горячим, и пока я раздумывала должна ли я начать плакать из-за этого, жар уже ослабел, и чувствовался лишь слабый зуд.

— Теперь у тебя есть дар, — сказала пожилая женщина.

— Используй с умом, — добавил одноглазый старик.

— Анна, где же ты? — услышала я, как меня звала мама.

Старики удалились и исчезли среди деревьев, в то время как я осталась безмолвно сидеть и не понимала, что со мной только что произошло.

Через пару мгновений появилась мама и подняла меня. Я обвила руками ее шею и прижалась к ней. Теперь я все же начала реветь, но в этот раз не от ярости, а от того, что была напугана и одновременно почувствовала облегчение.

— Там была какая-то старая ве-ведьма, — всхлипывала я. — А еще там был

Playmobil*-пират!

(*Playmobil — это игровые наборы с элементами конструктора. Прим.перев.)

— Милая, у тебя слишком большая фантазия. — Мама потрогала мою голову. —

Боже, у тебя температура!

И таким образом, в этот день не вышло ни пикника, ни последующих венков из цветов. Мои родители отправили меня прямиком в кровать. Врач диагностировал трехдневную лихорадку и назначил покой. И я была убеждена, что все выдумала.

Затем не составило проблемы просто все забыть. Мне же было всего четыре.

Неторопливо я снова открыла глаза и посмотрела в темноту чердака. Так все-таки это было! За мои периодические ощущения беспокойства я была обязана давней встрече с этими двумя странными Старцами. Они каким-то образом мной ... манипулировали. Похожая ситуация, как у людей, которые утверждали, что их похитили инопланетяне и имплантировали чип. Невольно я потрогала затылок, но там была только гладкая теплая кожа, никакого инородного тела. Он так же не зудел, по крайней мере, сейчас.

Хотя немного болел, но это из-за синяков, которые я получила от Альвизе, когда он меня душил. Так же болело всё тело, словно меня пропустили через гладильный пресс, из-за того, что я ворочалась на моем спальном месте, на твердом полу.

Постанывая, я выкарабкалась из-под накидки Себастиано и огляделась.

Сквозь заколоченное свиным пузырем чердачное окно пробивался слабый свет. Но его было достаточно, чтобы понять: ночного горшка нет и в помине.

До утреннего звона колоколов оставалось совсем немного. Будет лучше, если я прямо сейчас схожу в туалет. Мостки скрипели у меня под ногами, так же как и задняя дверь, когда я ее открыла. Но ничто не могло выманить Монну Фаустину из ее покоев. Должно быть, она отсыпалась после ночного подслушивания.

На улице было прохладно. Земля была мокрая, видимо, ночью шел дождь. Дрожа, я все-таки заставила себя выйти наружу. Как и у магазина трав, здесь за домом был небольшой двор с прилегающей уборной. Эта уборная была, если это вообще возможно, еще отвратительней, чем у Матильды. Самая что ни на есть комната страха. Задержав дыхание и читая короткие молитвы о том, чтобы все это быстрее прекратилось, я второпях сделала свое "маленькое дело".

Придя на кухню, я стащила стакан воды и взяла его с собой наверх. Себастиано услышал меня и проснулся. Повернувшись на бок и оперившись на локоть, он вскрикнул от боли.