Волшебная гора

– Значит, в сердце? И где же в таком случае оно у тебя находится? – рассмеялась я, протянув руку к темным волосам Андре. Они были тоже чуть влажными, видимо, на улице снова начался дождь. Его темные, медовые глаза блестели, он не сводил с меня взгляда – мой красивый, непредсказуемый любовник, чье мужественное лицо так пленяло меня. Я всматривалась в него, пытаясь запечатлеть образ: правильные строгие черты, красивая линия губ, притягательное ощущение силы и власти. Сколько нежности в еле заметных движениях губ, сколько опасности в напряжении скул. Я уже чувствовала желание, оно появлялось всегда, если я оставалась рядом с Андре дольше, чем на минуту. Это как химическая реакция, возникающая между нашими телами, помещенными в один сосуд. Он знал это, прекрасно знал, что мое тело в любой момент готово предать меня ради манящих своей неизвестностью смутных, невысказанных обещаний.

– Мое сердце… тут, – Андре взял мою ладонь и просунул ее под влажную рубашку, приложив к своей груди. Его тело было горячим, я чувствовала стук сердца. Андре склонился ко мне, но в это самое мгновение сильный удар ветра распахнул неплотно прикрытую дверь террасы, и в комнату ворвался холод. Я дернулась всем телом, невольно испугавшись резкого звука, и повернулась на шум. Я всматривалась в темноту, боясь, безо всяких на то причин, что оттуда войдет та самая женщина с площади – может, с ножом в руках. Совершенно иррациональный страх был тем не менее совершенно реальным, осязаемым – я раскрыла рот, но не смогла закричать.

– Господи, да что с тобой? Ты словно привидение увидела! Что случилось? Там никого нет. – И Андре поднялся, направившись прямиком к двери на террасу.

– Нет! Не ходи! – вскрикнула я, но он не послушал меня, вышел наружу, а через секунду вернулся.

– Видишь, никого нет. – Он плотно закрыл дверь, вывернув ручку до конца. – Сережу своего увидела? – Губы Андре были плотно сжаты, он смотрел на меня недовольно и раздосадованно. Вдобавок ко всему, что произошло сегодня, не хватало еще, чтобы я начала терять рассудок.

– Нет, – покачала я головой. – Никого не увидела. Это просто ветер. Мне не нравится здесь, я же говорила тебе. Может быть, это из-за того, что дом слишком старый. Я никогда еще не занималась любовью в старинном замке.

– Поверь, в этом доме нет ничего от замка, моя дорогая, – вздохнул Андре. – Я понимаю, ты видела в жизни мало замков. Я покажу тебе потом… Ладно, собирайся, Даша. Я вызову такси.

– Серьезно? – спросила я, удивляясь неожиданной сговорчивости. Андре кивнул, обнял меня, как ребенка, и прижал к себе.

– Ты уже и меня заставила верить в привидения. Я хочу домой.

* * *

Возможно, дело было в погоде – она испортилась быстро, хотя до этого дня довольно долго радовала солнечными деньками. Мне иногда казалось, что я нахожусь в Париже целую вечность и что тут никогда не бывает другой погоды, кроме ослепительно яркой, переливающейся зеленым на голубом жары. Ветер усилился, он чуть не вырвал пакет из моих рук, когда я садилась в такси. Консьерж посмотрел на нас, как на сумасшедших, когда мы, не оставшись в номере даже на ночь, вдруг заявили, что съезжаем. Не исключено, что он принял нас за преступников или каких-нибудь темных личностей и побежал проверять свой люкс на предмет следов от наркотиков или чего-то вроде этого. А иначе для чего нам еще мог понадобиться дорогущий номер на такой короткий срок?

– Ты как? – спросил Андре, помогая мне сесть на заднее сиденье машины. – Не нравишься ты мне, Даша.

– Ты называешь меня по имени только когда зол, – сказала я. – Злишься на меня за то, что я попросила тебя уехать?

– Я не злюсь на тебя, – покачал головой он, снова прижимая меня к себе. Будто пытаясь защитить от чего-то. – Меня не покидает странное чувство, что ты что-то скрываешь от меня. Оно уже стало частью меня, потому что никогда невозможно знать наверняка, когда ты говоришь правду, а когда нет. Я ни в чем не могу быть уверен, и это меня злит. Это как предчувствие, которое невозможно ни объяснить, ни стряхнуть.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – кивнула я.

– Да? Тогда все обстоит даже хуже, чем я думал, – кисло улыбнулся Андре, а затем постучал по пластиковой перегородке, чтобы объяснить водителю, где именно тому следует притормозить. Я не узнавала улиц, ночью они выглядели иначе или, может быть, мы подъезжали к дому с другой стороны, но для меня момент, когда мы остановились около кованых ворот, стал полнейшей неожиданностью. Мы ехали не больше десяти минут. Значит, не так уж далеко я убежала от места наших горестных переговоров, где Марко пытался защитить интересы своего брата-извращенца. Подумать только, я кричала, чтобы он, Андре, купил себе на мои деньги новые наручники! От одного воспоминания об этом к лицу прилила кровь и мои щеки покраснели, в висках застучало.

Такую любовь принято скрывать.