Волшебная гора

– В три? А раньше ничего нет? – вздрогнула я.

Андре сжал губы и посмотрел на меня так, словно я невероятно утомила его своими глупостями.

– Куда раньше, позволь поинтересоваться? Сейчас уже почти час дня. Если мы вызовем такси прямо сейчас – то окажемся на вокзале в районе двух. Через час поезд тронется. Или ты считаешь, что между Парижем и Авиньоном поезда ходят каждые пятнадцать минут? Это, между прочим, скоростной поезд, к тому же прямой. Если не ошибаюсь, он ходит два раза в день. На первый мы уже опоздали, как ни крути. И у меня нет возможности запустить машину времени, только чтобы угодить тебе, Даша. Не будешь же ты винить меня и за это? – Его слова, пропитанные сарказмом, были холодны, как сталь. Андре недобро усмехнулся и отвернулся к компьютеру, стоящему на кухонном столе.

– Извини, – пробормотала я. – Я неправа, прости, пожалуйста.

– Неужели?! – с деланым изумлением посмотрел на меня Андре. – Ты всерьез признаешь, что я не виноват? Тогда ты точно заболела. Потому что тебе это совершенно несвойственно. Если уж что-то и случается, то, конечно, только из-за меня. В крайнем случае, из-за тебя. Не так ли, Даша? – Он явно устал и оттого стал раздражительным, нервным. Андре почти не смотрел на меня, и я отчетливо поняла, что на сей раз я перешла всякие границы.

– Нет, не так, – тихо покачала головой я. – Спасибо тебе, что заказал билеты.

– Не за что, – бросил мне Андре, и это прозвучало как упрек, а не знак простой вежливости. Он снова уткнулся в компьютер.

– Я… я просто волнуюсь, – пробормотала я, но Андре даже не обернулся. Он посмотрел на часы, затем открыл свою почту – на экране появился знакомый логотип почтового сервера – и принялся читать письма, старательно делая вид, будто меня вообще нет. Тогда я поднялась по лестнице в спальню, чтобы забрать оттуда документы и мой видавший виды маленький дорожный рюкзачок, но, главным образом, чтобы не мешать Андре. В конце концов, зачем ему все это. Мои обиды, подозрения, проблемы. Ведь я практически обвинила его в убийстве Сережи на том основании, что увидела запись, где Сережа бьет Андре – отличная логика, ничего не скажешь! А еще потому, что моя мама видела Сережу в больнице, после чего он пропал. Андре прав, если со мной что-то происходило, я, так или иначе, находила причину связать это с ним. Но куда более важным был вопрос, почему я так делала, почему я искала эти связи, почему отбрасывала любые другие возможные объяснения, коих, если покопаться, можно было найти миллион. Сережа мог попасть под машину, уехать или просто пьянствовать где-то. Да что угодно могло произойти. И Андре был не виноват.

Я просто ему не верила.

Возможно ли влюбиться в того, кому не веришь? О, да! Я прямое тому доказательство. Его стремление захватить меня и подчинить себе – упоительная, редкая игра, в которой он так преуспел. Она обжигает, будоражит кровь. Такая любовь вызывает привыкание, хочется еще и еще. Но может ли любить человек, которому нравится смотреть, как ты вырываешься, бьешься, словно муха в паутине? Можно ли назвать это любовью? Сидя на кровати, я тихо, почти беззвучно плакала, чтобы не потревожить своего высокого сложного демона. Казалось, что после всего, что мы натворили и наговорили во время ссор, нет никакой надежды на совместное будущее. Да, нас притягивает друг к другу! И мне становится больно при одной только мысли о том, что я потеряю Андре. Где-то на подсознательном уровне я чувствую, что этого не избежать.

– Даша! Ты где? Такси приедет через пять минут! – Андре кричал снизу. Я в панике вытирала слезы, но они текли только сильнее, отчасти из-за температуры, которая – я чувствовала – снова поднималась. Дверь распахнулась, и на пороге возник мой мучительно любимый мужчина. – О, вот ты где!

– Иду, – прошептала я, отворачиваясь, но Андре заметил, что со мной что-то не так. Он подошел ближе и, взяв обеими ладонями мое лицо, бережно развернул к себе, а затем нежно поцеловал в обе щеки, умытые солеными слезами – результат попытки разобраться в себе.

– Ну, что с тобой, девочка моя, ну почему ты такая беззащитная, такая хрупкая? – тихо бормотал он, зачесывая мои волосы назад. Я смотрела на Андре – его потемневшие глаза словно искали во мне ответ на какую-то сложную загадку. – Пожалуйста, не плачь, тебе нельзя, тебе так вредно плакать! Ты болеешь, птица, тебе нужен покой.

– Мне нужен ты, – покачала головой я. – Я не понимаю, что мне делать без тебя. Это ведь ненормально, да?

– Конечно, ненормально, – кивнул Андре, обнимая меня. Наши тела всегда становились неуправляемыми, стоило им оказаться в одном пространстве достаточно близко друг к другу. Внизу, в гостиной, надрывался телефон, а мы с Андре целовались до боли, так, что ныли губы, и не могли остановиться. Его щетина царапала и обжигала меня. Похоже, Андре не брился со вчерашнего дня. Он стянул с меня водолазку, и я запустила руки в его спутанные волосы, заходясь в истоме при одной мысли о том, что Андре прикоснется к моим грудям. До поезда оставалось два с небольшим часа, а мы предавались безумию.