Волшебная игла

— Не коли зря! — закричала китаянка по-китайски. — Ты так всю бумагу разлохматишь. Надо сперва наметить дырочки карандашом на равном расстоянии, а потом пробить их гвоздиком или шильцем, а потом в готовые дырочки нитки тянуть.

— Я и тяну в готовые дырочки, — сказала девочка. — Здесь остались дырочки от старой нитки. — А сама на китаянку даже не смотрит, чтобы не испугать ее. А китаянка всё ближе подходит.

— Ты не такой ниткой шьешь! — кричит она. — Нитку надо потереть об огарочек свечи. Тогда она гладкая будет и крепкая и сама сквозь дырочку скользнет.

А девочка даже не смотрит на китаянку.

— Ты не таким швом шьешь! Твой шов сразу перетрется. Ты выпусти иглу в дырочку и опять в ту же дырочку сунь обратно, только не вытягивай всю нитку, а оставь петельку, чтоб до следующей дырочки хватило. А потом высунь иглу сквозь следующую дырочку и сквозь петлю и опять обратно в дырочку сунь и петлю оставить не забудь. Этот шов прочный и красивый и называется тамбурный.

Пока китаянка так говорила, она совсем близко подошла, и девочка могла бы ее схватить и сунуть обратно в книжку. Но она побоялась, что китаянка рассыплется от древности, как башмачок, и решила обращаться с ней вежливо. Она дошила башмачок и поставила его рядом с книжкой.

— Пожалуйста, примерьте, — сказала она.

— Нет-ни-за-что! — сказала китаянка. — Когда я сяду на страницу и надену башмачок, ты захлопнешь книгу, и я опять стану картинкой.

Тут девочка тоже рассердилась, что китаянка все ее хитрости поняла. И она попробовала по-новому схитрить.

— Ладно! — сказала она. — Не хотите надевать башмачок — не надо. Я его себе возьму. А вы так и будете ходить необутой.

— За-ви-стли-вые гла-за! — прошипела китаянка. — Тебе один башмачок ни к чему. Сшей себе пару, тогда и носи.

Она обула башмачок, а на страницу не села, рядом вертится. А девочка говорит:

— Подумаешь, трудно! Я теперь таких башмачков сколько хочешь могу сшить!

Достала она пеструю тряпочку для верха, гладкую для подкладки. Принесла стопку старых газет, поставила на них ногу, карандашом обводит, мерку снимает, а сама говорит нарочно погромче:

— Башмаки-то я сделаю. А там на картинке еще много хороших вещей осталось. Там чашечка с горячим чаем, от него пар идет. Надо выпить, пока не остыл. Там мисочка фарфоровая с рисовой кашей, и в нее палочки воткнуты. Вот я сейчас этими палочками соберу рис по зернышку и съем. Там подушки лежат вышитые, наверно мягкие. Вот я сейчас…

Да как повернется! А китаянка испугалась. Шмыгнула скорей на страницу, села на подушки. Одной рукой взяла чашечку, другой — мисочку, как раньше было нарисовано.

Тут девочка сказала:

— Да вы не бойтесь, — не стану я ваш чай пить! Ему, наверное, сто лет. Я себе сейчас свой свежий заварю.

И захлопнула книжку.

Эту книжку она поскорее положила на место и подумала: «Больше никогда не буду брать без спросу книги». А потом она поставила на плиту чайник и села шить башмачки.

Морозишна

Одна девочка пошла зимой в лес гулять. Шла, шла и заблудилась. Стала она аукать — никто не откликается. Стала она дорогу искать — никак не найдет. Все деревья инеем сверкают, все кусты снегом запорошены. Все будто разные, повыше, пониже, а под снежным убором так похожи, что не поймет девочка, где впервые проходит, а где который раз плутает. Вот она из сил выбилась, замерзать стала, прислонилась к сосенке, к шершавой коре, кричит: «Помогите!» Вдруг вдалеке кто-то откликнулся. Она и пошла на голос.

Вышла она на полянку. Полянка чистенькая, будто горница прибранная, снегом словно ковром застлана, по краям стеной кусты растут. Кустики невысокие, ветки, сучки красноватые, гладкие, пышно снегом укутаны. А на кочке под кустом сидит девушка, такая белая да круглая, нос морковкой, шапка заячья, белый тулуп серебряным поясом туго подпоясан.

— Это ты мне откликалась? — спрашивает девочка.

— Я, — говорит девушка.

Так они и познакомились. Эта девушка оказалась деда Мороза дочка — Морозишна. Вот они сели рядком, Морозишна девочку обняла. Пригрелась девочка, стали они беседовать. Девочка про своего отца говорит, как он в дальних лесах злых врагов подстерегает и бьет. А Морозишна про деда Мороза рассказывает, как он тех злых врагов морозит и губит. Морозишна рассказывает, а сама всё ветками играет, перебирает их. Выберет ветку попушистей, всю в снегу, обломает и начнет снежную нитку тянуть, будто кудель прясть. Девочка, на это глядя, засмеялась.

— Что ты, — говорит, — снег прясть хочешь? Этого не бывает.

— Это не снег, — отвечает Морозишна, — это Морозовы овечки мимо шли, за колючки зацепились, ихняя шерсть на веточках и осталась.

Напряла Морозишна целый клубок шерсти, а девочка говорит:

— Ой, какие снежки, круглые да крепкие! — и давай в Морозишну снежками кидаться.

А Морозишна не рассердилась.

— Несмышленая ты, — говорит, — нашла чем играть! Это не снежки, это деда Мороза овечек шерстка, в нитку спряденная, в клубки скатанная.