Волшебная книга Эндимиона

Одна из них — он бы не мог сказать, отчего именно — привлекла его внимание. Это был томик бледно-желтого цвета, перетянутый красной шелковой ленточкой как раз посередине, как ремешком. На переплете не было заглавия, и когда он открыл книгу, то увидел на первой странице слово «Бестиарий», напечатанное каким-то замысловатым шрифтом, буквы которого напоминали по форме морского конька — его изображение он видел в большом альбоме «Секреты природы», подаренном ему и Дак отцом.

Ему стало интересно. Он положил книгу на стол и принялся не торопясь переворачивать страницы. Немного смущал заголовок — он не знал, или не мог вспомнить, как он утешил самого себя, что означает это слово. Да и текст, а его было немало, напечатан тоже старинными, тоже похожими на морских коньков буквами, и это затрудняло чтение.

Однако он умудрился кое-что прочесть — это было краткое описание зверей и рыб, изображенных на картинках. Да и заголовок он уже вроде бы стал понимать: это же от слова «зверь».

Он дошел до раздела «Драконы» и задержался на нем. На первой же странице увидел изображение четырех деревьев, и в листве каждого пряталось по дракону. Они были окрашены в разные цвета, и не сразу, но он понял, что их окраска соответствует четырем временам года: зелень весны, яркое золото лета, багрянец осени, белизна зимы… И все вместе напоминали того дракона, который привиделся ему прошлой ночью во сне и которого он увидел потом на берегу реки, когда повстречался с Салманасаром.

Под этим рисунком тоже был текст, Блейк постарался прочесть его целиком и даже понять. Что не вполне удалось.

Лиственный дракон — это есть разительное существо, чья шкура заключает в себе две сущности: бессмертие и мудрость, кои стали недостижимы для человека после того, как дщерь Ева сорвала запретный плод с древа познания Добра и Зла. И тогда спал покров с глаз человека, и он увидел, что он наг и беззащитен, и увидел все четыре цвета времен года: зеленый, золотой, багряный, белый. Но коль скоро человек или дети его завидят когда-нибудь своими глазами подобное существо, сиречь дракона, в листве дерева, то возымеют они прежнюю силу и бессмертие, как у Бога, и обретут знательство Добра и Зла…

Что-то блеснуло в голове у Блейка, какой-то свет понимания проник в душу. Может, он обманывался, но если бы его спросили, что же он увидел при этом свете, он бы сказал, наверное, так: похожее на то, о чем здесь говорится, уже рассказывал нам профессор Джолион — про Фауста или Фуста, кто продал или собирался продать свою душу, чтобы заиметь силу, как у Бога. Дак вспомнила тогда про оперу, о которой я слыхом не слыхал. Наверное, нужно поделиться с ней — может, она что-то лучше поймет: у нее такое бывает…

Он напрочь забыл о том, что необходимо продолжать поиски грамматических ошибок в каких-то дурацких фразах, специально придуманных умными людьми, чтобы мучить школьников, и вышел в коридор. Сестры там не было. Он зашел в соседний зал, где размещались книги по философии, но они не интересовали Дак. Потом заглянул в географический отдел, где было полно всяких карт, атласов, однако и там Дак отсутствовала. А так хотелось с ней поговорить!

Но тут он столкнулся с миссис Ричардс.

— Куда это вы отправились, молодой человек? — с подозрением спросила она. — Уже утомились от занятий?

Он собрался что-то придумать в ответ, но к счастью, откуда ни возьмись появился кот Мефистофель, и это отвлекло миссис Ричардс.

— Тебе тоже нечего здесь прохаживаться! — заявила она коту. — Последнее время ты начал оставлять неблаговидные следы. Брысь отсюда!

Что она имела в виду — разбросанные книги или другие следы, более пахучие, — Блейк не понял, но был рад, когда, изгоняя кота, она стала спускаться с лестницы: ему удалось скрыться в противоположном направлении.

А поскольку он так удачно избавился от надзирательницы, то почему бы вообще не выйти из библиотеки и не прогуляться по лужайке?.. Так он и сделал, и неподалеку увидел свою сестру. Она сидела на скамейке под большим деревом с книжкой на коленях. Книжка была раскрыта и казалась белой бабочкой, раскинувшей крылья.

Он приблизился и только собрался заговорить, как… лишился дара речи! Все слова застряли в горле, когда он получше разглядел, что это была за книга!

— Как? Что?.. — вырвалось у него.

Злость и зависть мешали ему говорить. Сестра подняла на него невинные доверчивые глаза.