Волшебная лавка

Похоже, меня стала одолевать вся эта чертовщина. Ею было пронизано все: пол, потолок, стены, каждый гвоздь, каждый стул. Меня не покидало странное чувство, что стоит мне только отвернуться, как все это запляшет, задвигается, пойдет бесшумно играть у меня за спиной в пятнашки. Карниз извивался, как змея, и лепные маски по углам были, по правде говоря, слишком выразительны для простого гипса.

Внезапно мое внимание привлек странный ассистент.

Он был далеко от меня и, наверное, не знал о моем присутствии (я видел его не во весь рост, а только три четверти, остальная часть тела была заслонена грудой игрушек и скрыта за аркой). Он прислонился к столбу и проделывал со своим лицом странные вещи. Особенно ужасные вещи он делал с носом. Занимался он этим как будто ради забавы. Сначала нос у него был короткий и толстый, потом он вдруг вытянулся, как телескоп, становился все тоньше и тоньше и наконец превратился в гибкий, красный кнут. Как в ночном кошмаре! Он размахивал им в разные стороны и забрасывал его вперед, как рыбак забрасывает свою удочку. Моя следующая мысль была о том, чтобы Джип его не увидел. Я обернулся и обнаружил Джипа очень занятым разговором с продавцом. Он не видел ничего дурного. Они шептались и поглядывали на меня. Джип стоял на маленькой табуретке, а продавец держал в руке что-то в виде большого барабана.

— Давай сыграем в прятки, папа! — крикнул Джип. — Ты водишь!

И не успел я опомниться, как продавец накрыл Джипа барабаном. Я сразу понял, в чем тут дело.

— Поднимите барабан! — закричал я. — Сию же секунду! Вы испугаете Джипа! Поднимите!

Продавец с разными ушами беспрекословно подчинился и поднес большой цилиндр ко мне, чтобы я убедился, что он пуст. И табуретка тоже была пуста! Мой мальчик бесследно исчез!

Может быть, вы испытывали когда-нибудь ощущение, как что-то зловещее прокрадывается в ваше сердце и рука чего-то невидимого хватает его. Это чувство уносит вас прочь, вы сразу становитесь осторожным и напряженным, вы не медлите и не торопитесь, не злитесь и не боитесь.

Именно это со мной и случилось. Я подошел к ухмыляющемуся продавцу и отшвырнул стул ногой.

— Прекратите это безумие! — потребовал я. — Где мой мальчик?

— Посмотрите, — сказал он, показывая внутренности барабана.

— Я вас не обманываю.

Я протянул руку, чтобы как следует проучить его, но он легким движением ускользнул от меня. Я снова попытался схватить его, но он увернулся и заскочил в какую-то дверь, чтобы спастись.

— Остановитесь! — крикнул я и услышал, как он засмеялся. Я побежал за ним и попал в полную темноту.

БУХ!

— Ой! Я и не заметил, как вы тут оказались, сэр! — воскликнул продавец.

Я снова оказался на Риджент-стрит, столкнувшись с каким-то почтенным гражданином. Примерно в метре от меня стоял озадаченный Джип. Он стоял с извиняющимся видом, а потом подбежал ко мне с улыбкой на лице, как будто на минутку потерял меня из вида.

А в руках он держал четыре свертка!

Он тут же схватил мой палец. Секунду я был в некотором замешательстве. Я оглядывался, ища дверь в волшебную лавку, но вокруг было пусто. Не было ни двери, ни лавки — ничего не было! Был только обычный простенок между магазином картин и окном, где продают цыплят. Единственное, что я смог сделать в волнении, — это помахать зонтиком, подзывая кэб.

— В карете! — воскликнул Джип с торжеством.

Я помог ему забраться в карету, не без труда вспомнив адрес, продиктовал его и сел сам. Почувствовав что-то необычное в кармане своего пальто, я нащупал и вытащил оттуда стеклянный шарик. С раздражением я выкинул его на улицу.

Джип ничего не сказал. Некоторое время мы оба молчали.

— Папа, — сказал наконец Джип. — Это была хорошая лавка.

И тут я задумался, как ко всему этому отнесся Джип. Он выглядел целым и невредимым. Он не был напуган, расстроен, он просто был страшно доволен тем, как провел день, и к тому же у него в руках было четыре свертка.

Черт побери! Что могло в них быть?

— Хм! — сказал я. — Маленькие мальчики не должны ходить в подобные лавки каждый день.

Он принял это со свойственной ему стойкостью. Я даже пожалел, что я его отец, а не мать, и не могу расцеловать его coram publico (при народе). «В конце концов, — подумал я, — не так уж все и плохо». Но окончательно я в этом убедился, когда мы распаковали наши свертки. В трех из них оказались коробки с солдатиками. Они были совершенно обыкновенные, но такие чудесные, что Джип и думать забыл о тех солдатиках из волшебной лавки. А в четвертом свертке был котенок, маленький белый живой котенок, очень веселый, с прекрасным аппетитом. Я рассматривал все это с облегчением, проторчав в детской не знаю сколько времени…

Это произошло шесть месяцев назад. И только сейчас я начинаю верить, что никакой беды не случилось.

В котенке оказалось не больше волшебства, чем во всех других обычных котятах.

Солдатики оказались такими стойкими, что ими был бы доволен любой полковник.

А Джип? Чуткие родители согласятся, что я должен быть очень аккуратен с Джипом.

Но однажды я все-таки отважился на серьезный шаг. Я спросил Джипа: