Волшебная лютня. Зарубежная баллада

Рыцарь Тогенбург

«Сладко мне твоей сестрою,
Милый рыцарь, быть;
Но любовию иною
Не могу любить;
При разлуке, при свиданье
Сердце в тишине —
И любви твоей страданье
Непонятно мне».

Он глядит с немой печалью —

Участь решена;
Руку сжал ей; крепкой сталью
Грудь обложена;
Звонкий рог созвал дружину;
Все уж на конях:
И помчались в Палестину,
Крест на раменах.

Уж в толпе врагов сверкают

Грозно шлемы их;
Уж отвагой изумляют
Чуждых и своих.
Тогенбург лишь выйдет к бою:
Сарацин бежит…
Но душа в нем все тоскою
Прежнею болит.

Год прошел без утоленья…

Нет уж сил страдать;
Не найти ему забвенья —
И покинул рать.
Зрит корабль – шумят ветрилы,
Бьет в корму волна —
Сел и по плыл в край тот милый,
Где цветет она.

Но стучится к ней напрасно

В двери пилигрим;
Ах, они с молвой ужасной
Отперлись пред ним:
«Узы вечного обета
Приняла она;
И, погибшая для света,
Богу отдана».

Пышны праотцев палаты

Бросить он спешит;
Навсегда покинул латы;
Конь навек забыт;
Власяной покрыт одеждой,
Инок в цвете лет,
Не украшенный надеждой
Он оставил свет.

И в убогой келье скрылся

Близ долины той,
Где меж темных лип светился
Монастырь святой:
Там – сияло ль утро ясно,
Вечер ли темнел —
В ожиданье, с мукой страстной,
Он один сидел.

И душе его унылой

Счастье там одно:
Дожидаться, чтоб у милой
Стукнуло окно,
Чтоб прекрасная явилась,
Чтоб от вышины
В тихий дол лицом склонилась,
Ангел тишины.

И дождавшися, на ложе

Простирался он;
И надежда: завтра то же!
Услаждала сон.
Время годы уводило…
Для него ж одно:
Ждать, как ждал он, чтоб у милой
Стукнуло окно;

Чтоб прекрасная явилась;

Чтоб от вышины
В тихий дол лицом склонилась,
Ангел тишины.
Раз – туманно утро было —
Мертв он там сидел,
Бледен ликом, и уныло
На окно глядел.

Кассандра