Волшебная мелодия Орфея

Бодлер вздохнул и с видом невинной жертвы женского насилия начал. Правда, чем больше он говорил, тем сильнее ему нравилось посвящать Настю в подробности жизни Эдуарда де Вельтэна. Родители Магнуса развелись достаточно давно. Развод был логичным, отец с матерью жили как кошка с собакой, но общие интересы продержали семью на плаву около пятнадцати лет. Дело кончилось громким выяснением обстоятельств и не менее громким разделом имущества. Суд да дело, но только эта история изрядно разочаровала деда Магнуса по отцовской линии – Пьера де Вельтэна. Дед был человеком богатым, в свое время владел «унитазным», как выразился Бодлер, предприятием, иначе говоря, заводом по производству фаянса. Но его единственный сын, отец Магнуса, семейное дело продолжать отказался. Пьер де Вельтэн вида не показал, завод продал международному концерну, но обиду затаил. Поэтому после собственной смерти завещал свое немалое состояние внукам: Эдуарду и его брату Роберту, а собственному сынуле показал кукиш с того света. Получается, что Магнус был человеком богатым, и разочарование родителей понять было можно. Тем более, согласно бодлеровским сведениям, денежное состояние непосредственных предков Бодлера было стеснительным. Жить оба привыкли на широкую ногу и основательно залезли в долги. Источником подобной осведомленности Настя интересоваться не стала. И без объяснений Бодлера все было понятно. Зато ей стало известно следующее: у четырех участников только что просмотренной черно-белой пантомимы был повод избавиться от Магнуса. Вывод был, несомненно, циничным, любой нормальный человек тут же возразил бы моей героине, что мать и отец потеряли сына, брат брата, а Ника возлюбленного. А сводить все к деньгам аморально и бесчувственно. В другой ситуации Настя, несомненно, согласилась бы с этим нормальным человеком, но на данный момент ее интересовала не мораль, а жертва недавно совершенного преступления. И любая гипотеза заслуживала более подробного изучения.

Ноябрь 1147 года, аббатство Клюни, владения Французской короны