Волшебная мясорубка

– Да, это ты, конечно, зря сделал, – покачал головой Степан. – Они же два дня, небось, ничего не ели.

– Да знаю, дружище, я уж и сам помучился, думая, мол, ну взяли бы курочку, другую, да и хвост с ней, ничего бы с нами не сделалось. Пса бы даже в лес не выгнали – простили бы за выслугу лет.

– А ты что же это, с собаками дружбу водишь? – иронично спросил Степан.

– Да мы народ мирный, чего нам ссориться, – оправдывался кот. – А пес у нас старый уже, Барбосом зовут. Как я молодым был, гонял он меня, конечно, благо на цепи держали. А теперь уже и я иной раз выйду по просьбе хозяина, дам ему разок лапой по морде, чтоб спать не мешал, да и примолкнет псина… Да, пойдемте уже, голодные с дороги, небось. – Степан и котенок двинулись за ним. – А так мы с ним не ссоримся, – продолжал кот о деревенской жизни, – я иной раз ему и мышку принесу, а то недокармливать пса нынче стали. Жалко, помрет, а как нового злыдня в конуру посадят – опять догонялки начнутся. А я уж не молодой. Ну, скажи, на кой хвост мне такая радость? Уж лучше мы с Барбосом вместе доживем.

Они шли прямо по обочине деревенской дороги и впервые за весь путь не таились. Временами мимо проходили припозднившиеся мужики и бабы, но котов не трогали.

– А это кто с тобой? – деревенский кот наконец-то обратил внимание на котенка.

– Тоже с нами из Ленинграда топает, – сказал Степан. – Отстал на немецких позициях. Там крысы нам дали жару. Облаву устроили. Этот с другими в западню и угодил. Чудом спасся.

– Да уж, – сказал местный кот. – Откармливать хлопца надо. Так, с виду, пушистый, а лапы-то слабые, того и гляди подкосятся. С рождения, видать, голодом морился. Ну, ничего, хлопчик, сейчас я тебя быстро в порядок приведу. Бабка, небось, уже сготовила нам чего. У нас и сметанка не редкость. Только с видом на жительство у нас тут строго: мышей не ловишь – катись-ка к чертям собачьим. А меня Васькой зовут, я тут вроде как хозяин получаюсь, – сразу предупредил кот. – Все меня слушаются и даже люди в почете держат. Вот, давайте, через забор.

Степан взял котенка за шкирку и вскочил с ним на край, потом бросил его и спрыгнул сам. Васька провел их в сени, оттуда – в подпол. Степан и котенок жадно приникли к стоявшей там катке, полной жирного, непривычного для их городского вкуса молока. А немного погодя Васька им еще и две рыбки гольяна притащил.

– Хозяину моему благодарности, – сказал Васька. – Это он меня с рыбалки угостил за вчерашнюю операцию под курятником.

Путешественники поели, и только котенок понадеялся на ночлег, как Степан начал прощаться:

– Ну, давай, Васька, ждут нас уже. Спасибо тебе, конечно.

– Да и вы лихом не поминайте, – ответил тот. – И своим скажи, что я это по незнанию их прогнал, думал, воры какие. А в следующий раз меня пусть спрашивают, сам их угощу и рад буду. Ну, бывайте, родненькие. Ты, малой, от Степана не отставай и всему, что скажет тебе, тому и следуй. Он тебе теперь и командир, и мамка.

– Нет, с мамкой это ты перегнул, – усмехнулся Степан. – Я его вылизывать не собираюсь, а надо – и в расход пущу, ухо не дернется.

– Хвост тебе в зубы, Степан, это ты мне брось, – возмутился Васька. – Хлопец-то, сразу видать, не из робкой породы. Глядишь, и матерый кот вырастет, так что мы с тобой и вдвоем не справимся. Ну, вот тут и расстанемся. Далеко твои без тебя утопали?

– На эстонскую границу я их послал, – сказал Степан. – Тут путь более-менее спокойный, лишь бы на партизан не наткнулись.

– Да, – согласился Васька. – Те и кошатиной поживиться не постесняются.

– Ну, там уж я им не помощник, – поглядев в сторону леса, сказал Степан. – Деру дать и без меня сумеют.

– А что там, на границе, делается? – полюбопытствовал Васька, когда они переходили через железнодорожное полотно.

– Да обычный блокпост, как и на всех дорогах нынче, – морщась, сказал Степан. – Партизан да дезертиров выцепляют, а беженцев назад разворачивают. Но сейчас на любой дороге таких проверок достаточно. На старых границах одна беда – поля минные. Ну, давай, братан, может, даст Бог, свидимся еще.

– С Богом, с Богом, – сказал Васька, и они разошлись.

Два дня они вдвоем пробирались на запад. Шли крадучись, но не спеша. Ночевали в укрытиях, которые находил опытный лазутчик Степан. Котенок сильно привязался к нему, во всем слушался и старался не ударить перед ним в грязь мордочкой. К концу пути пашни пропали и начались пологие сопки, поросшие темным лесом, в котором, судя по всему, было много диких зверей. Степан теперь приносил на обед настоящую дичь – барсуков и маленьких куропаток. Котенок много болтал, плетясь за своим кумиром, а тот молчал и даже изредка пресекал болтовню. Но перед сном вдруг начинал теплеть и, мурлыча, открывал котенку свои тайны. Он рассказал ему, например, что когда-то все коты обитали как раз в таких лесах и охотились, как настоящие дикие хищники. Но потом повели дружбу с людьми, и те переманили их в села и города.

– Иногда мне кажется, что я где-то уже видел лес, – засыпая, сказал котенок. – Будто когда-то в самом раннем детстве.