Волшебная ночь

Алекс откинулся на спинку стула и некоторое время молча смотрел на мужчину. Дружок Шерон. Он уже смирился с мыслью, что они были любовниками. Вчера вечером они, держась за руки, направлялись в горы. Вряд ли это была невинная вечерняя прогулка. Кроме того, он по собственному опыту знал, как легко вспыхивает эта женщина, как воспламеняется она от поцелуя, от легкого прикосновения. Может, и вчера вечером она так же млела в объятиях этого Перри? Впрочем, какое ему дело до всего этого? Абсолютно никакого. Алекс нервно дернул краешком рта.

— Может быть, пока нам стоило бы заняться решением местных проблем, — сказал он. — Может, имеет смысл обсудить их сообща, собрав всех рабочих. Очень многого я еще не понимаю, многое мешает мне. Я думаю, такой разговор был бы полезен для всех нас. Мы могли бы обсудить, что нужно сделать, чтобы улучшить условия жизни рабочих, чтобы их жизнь стала счастливее и приятнее. Вас лично заинтересовало бы это? Вы пришли бы на такую встречу, если бы я организовал ее?

На короткое мгновение маска тупости и безразличия, казалось, слетела с лица Перри, и Алекса поразило выражение нескрываемой ненависти в его взгляде. Он почувствовал абсолютное неприятие. Неужели и другие так же сильно ненавидят его, не верят ни одному его слову? Но через мгновение маска вновь крепко сидела на своем месте.

— Я ничего не смыслю ни в каких собраниях, — ответил Перри со смешком. — Кто это должен прийти со мной? И что такое я могу говорить? Вас неправильно информировали. Я вкалываю днем и отдыхаю ночью. Меня не нужно делать счастливым. Не нужно улучшать мои условия. Мне платят зарплату.

— И вам хватает ее после того, как она была снижена на десять процентов? — спросил Алекс.

Мужчина вновь пожал плечами.

— Я беру то, что мне дают, — ответил он. — И я не собираюсь бунтовать.

Алекс побарабанил пальцами по столу.

— Что вам известно о «бешеных быках»? — спросил он.

Оуэн Перри опять рассмеялся.

— Здесь не водится бешеных животных, — ответил он. — Тут все очень смирные.

Алекса охватила злость.

— Если бы вы на самом деле были таким бестолковым, как пытаетесь выглядеть, — резко заявил он, — вряд ли вам удалось бы удержаться на такой хорошей работе, Перри. Говорите, вы не знаете кого-нибудь из них? Я готов побиться об заклад, что знаете. Было бы странно, если бы один из рабочих вожаков не знал в лицо хоть кого-нибудь из тех, кто исполняет его волю.

— Я готов поспорить. — Перри протянул вперед открытую ладонь. — Мы на самом деле не имеем ничего общего с «бешеными». Мы не любим говорить о них. И мы не знаем никого из них в лицо.

— Выходит, они бестелесные духи, — сказал Алекс. — Никто их не знает, кроме них самих. Так вот, мне нужно кое-что передать им, Перри. Я думаю, что они как-нибудь да узнают о том, что я вам сейчас скажу. Я не позволю запугивать моих людей. Пока я закрою глаза на погромы и разбой, что творились в долине две ночи кряду. Но если что-либо подобное произойдет снова, я разыщу «бешеных быков», а самое главное — их вожака, и постараюсь, чтобы с ними обошлись так же, как они обращаются со своими жертвами, и уж тогда они получат на полную катушку. Постарайтесь, чтобы они узнали об этом.

Тупой взгляд Перри стал еще более идиотским.

— Как же я это сделаю?

Алекс поднялся со стула.

— Я уверен, вы найдете способ, — сухо ответил он. — Всего хорошего, Перри. Можете вернуться к работе.

Оуэн Перри не вымолвил больше ни слова, поднялся со стула и вышел из кабинета. Алекс почувствовал ребяческое желание схватить со стола книгу и швырнуть ему вслед. Но вместо этого уперся в бока крепко сжатыми кулаками. Мужчина держался твердо, как вол в борозде. Алексу захотелось — и, черт возьми, он не мог корить себя за это желание, — ему захотелось подраться с ним. В это мгновение у него было только одно желание — прошибить голову этому чартистскому лидеру.

Господи, ему так хотелось с кем-нибудь подраться!

Начинало смеркаться, когда Шерон подходила к Гленридскому замку. Летние дни были на исходе, вечер обещал быть прохладным и мглистым, с моросью. Она дала слово прийти и должна его сдержать. Однако решения она до сих пор не приняла и, пока шла через поселок, продолжала взвешивать все плюсы и минусы. Она была так неуверенна в себе, что даже не сообщила бабушке о том, что идет в замок. Но если бы она обратилась к своему сердцу, она поняла бы, что сердце ее уже давно приняло решение.