Волшебная ночь

Однажды, примерно через неделю после того, как она приступила к своей новой работе, они с Верити сидели в детской. Они не смогли пойти гулять, потому что на улице шел дождь, и решили посвятить свободный час рисованию. Это занятие очень нравилось Верити — возможно, отчасти потому, что Шерон в отличие от няни не отчитывала ее за неизбежный при этом беспорядок. Скоро пора закругляться, подумала про себя Шерон, взглянув на часы. Оставалось всего несколько минут до того момента, когда она сможет спуститься в гостиную и поиграть на фортепьяно. Она с нетерпением ждала этого часа. Он принадлежал ей, и только ей.

Но вошедший в детскую слуга разрушил ее мечты. Он сказал, что граф просит ее немедленно спуститься в гостиную вместе с Верити, чтобы участвовать в чаепитии с гостями.

Разочарованная Шерон, подавив вздох, поспешила вместе с Верити привести в порядок кисточки и отмыть баночки от краски. Нужно было еще переодеть девочку, помочь ей умыться и причесать. Похоже, сегодня помузицировать не удастся. Жаль. Нужно ждать еще один долгий день, пока она сможет наконец положить пальцы на клавиатуру самого роскошного инструмента из тех, какие ей только приходилось видеть в своей жизни.

Может, она неправильно поняла распоряжение графа, еще надеялась Шерон, держа Верити за руку и спускаясь по лестнице. Разумеется, ей ни к чему оставаться пить чай с гостями. Она должна просто проводить Верити и откланяться. Что ж, это не самый худший вариант — по крайней мере она вернется домой на час раньше обычного.

Но вопреки всякому здравому смыслу ее сердце болезненно забилось, когда она оказалась перед гостиной и слуга распахнул двери. Сейчас она увидит его. Пусть всего на несколько мгновений, но ей придется оказаться в одной комнате с ним. Всю неделю она мучительно старалась не думать о нем, думать только об Оуэне.

Она вошла в комнату, и все страхи поблекли перед волнением, охватившим ее, когда Алекс представил ее гостям — сэру Джону Фаулеру, его жене и дочери.

Глава 11

Несомненно, это был самый неловкий момент в ее жизни. Прошло уже столько лет с того дня, когда она в последний раз виделась с сэром Джоном Фаулером. Невероятно, но ей никогда не приходилось сталкиваться лицом к лицу с его женой и дочерью, только однажды она видела их издали. Тэсс тогда была еще совсем маленькой девочкой. А еще Шерон прекрасно помнила тот день, когда ее мать узнала о рождении Тэсс — через семь лет после того, как родила сама. Видимо, до этого она питала надежды в отношении Джона Фаулера, поскольку смогла сделать для него то, что никак не получалось у его законной жены.

— Я хотел бы представить вам гувернантку Верити, — произнес граф Крэйл, после того как Верити сделала перед гостями реверанс. — Миссис Шерон Джонс. Она просто находка для нас. Она училась в частной школе в Англии, умеет играть на фортепьяно и сможет обучать Верити музыке, не говоря уж обо всем остальном. Она также будет учить ее валлийскому языку. Это обстоятельство, как вы знаете, очень важно для меня.

Шерон неотрывно смотрела на Алекса. У нее не было уверенности в том, что дамы знают ее, хотя о ее существовании они должны были знать. Сэр Джон совершенно открыто навещал ее мать два раза в неделю.

— Миссис Джонс, — продолжал Алекс, — позвольте представить вам: сэр Джон Фаулер, леди Фаулер, их дочь мисс Тэсс Фаулер. Сэр Джон — хозяин пенибонтских заводов, но об этом, наверное, вам известно.

— Да, — с трудом выговорила Шерон. Она взглянула на сэра Джона и поклонилась. — Как поживаете, сэр? — Она не могла заставить себя взглянуть на дам, но по тому, как они притихли, поняла, что они в курсе, с кем имеют дело.

— Миссис Джонс. — Сэр Джон вежливо поклонился ей в ответ. Как он бледен, подумала Шерон. Он заметно осунулся с тех пор, как она видела его в последний раз. И снова она поразилась тому, что этот человек — ее отец. Она не чувствует к нему ничего, и ей непонятно, как мать могла полюбить этого холодного и мрачного мужчину — а ведь она, несомненно, любила его.

— Наверное, миссис Джонс рада, что служит у вас, — произнесла наконец леди Фаулер с расстановкой и высокомерием, которые были бы излишними даже для дамы аристократических кровей. — Очень любезно с ее стороны, что она привела к нам малышку Верити.

Это звучало как предложение удалиться, и Шерон с удовольствием воспользовалась бы им. Но дверь за ней тихо закрылась, граф Крэйл пригласил ее сесть, и Шерон поняла, что ей действительно придется остаться на чай.

Это было кошмарное чаепитие. Шерон не произнесла ни слова, дамы старательно делали вид, что не замечают ее, а мужчины поглядывали на нее гораздо чаще и задерживали взгляды гораздо дольше, чем следовало. Она чувствовала себя крайне неловко. Единственное, что хоть как-то выручало ее, — так это то, что Верити, по обыкновению, была полна энергии и желания поболтать. Ее щебет позволял всем присутствующим не замечать неловкости. Шерон понимала, что граф Крэйл тоже должен был ощущать напряжение, витавшее в гостиной.