Волшебная ночь

— Жаль, что это невозможно. — Она снова глубоко вздохнула. — Лучше мне пойти и поискать Оуэна. Он, наверное, потерял меня. Да и пора возвращаться домой.

— Да, пора. — Алексу не хотелось двигаться. Шерон посмотрела вниз, на их руки, словно только сейчас заметив, что они держат друг друга. Алекс отпустил ее ладонь. — Спокойной ночи, Шерон.

— Спокойной ночи… — Она запнулась, не зная, как назвать его.

— Александр, — подсказал он. — Зовите меня так. Или Алекс.

Шерон еще какое-то время смотрела ему в лицо, затем встала и поправила юбку.

— Спокойной ночи, — тихо повторила она, скрываясь за скалой.

Алекс еще какое-то время посидел, хотя понимал, что пора собираться, пора идти искать Верити. Наверное, придется нести ее на руках — обычно в это время она уже в постели и видит десятый сон.

Тревога снова всколыхнулась в его душе. Он знал, что, так же как Шерон, ему хотелось остановить это мгновение, когда они молча сидели рядом и он держал ее руку в своей ладони. Хотелось просто быть рядом с ней, и больше ничего. Он не испытал сегодня физического влечения к ней. Эта волшебная ночь не оставила места для страсти. Ночь единения с миром и людьми, ночь нежности. Ему действительно хотелось, чтобы она никогда не кончалась.

Нет, он не в силах найти имя чувствам, которые испытывает сейчас, подумал Алекс. Или, может быть, просто не хочет облекать их в слова.

Ангхарад не смогла по-настоящему насладиться праздником. У нее не осталось близких друзей, и хотя все держались с ней приветливо, она чувствовала себя одинокой. Ни друзей, ни подруг, с тоской думала Ангхарад. Правда, какой-то шахтер из Пенибонта настойчиво подъезжал к ней и еще какие-то мужчины пытались ухаживать, но это все не то.

Эмрис целый день провел со своей новой знакомой, они прогуливались под руку и смеялись.

Вечерний подъем в гору был утомителен. «Как я устала», — думала Ангхарад. Ей хотелось поскорее добраться до дома, до теплой постели. Как хорошо было бы иметь карету, чтобы выезжать в ней на айстедвод, и большой богатый дом. И чтобы там ее ждал любящий муж. Хотя что толку в любви? Любовью сыт не будешь…

На этих размышлениях Ангхарад споткнулась о камень, охнула и, схватившись за щиколотку, медленно опустилась на землю. Миссис Бивэн и миссис Дэйвис громко запричитали над ней, но тут сильная мужская рука подхватила ее под локоть, помогая подняться на ноги.

— Ох, ну и недотепа же я, — сказала она, оглядываясь на Эмриса Риса. — Сейчас все пройдет. Мне почти не больно.

Женщины тактично оставили их одних.

— Непросто топать в такой темноте. Тут надо все время смотреть под ноги, — сказал Эмрис. — Держись за мою руку, Ангхарад.

— Ты так же говорил и той бабенке, что висла на тебе весь день? — съязвила она. — Кажется, ей это очень нравилось.

— Очень, — согласился Эмрис. — А ты, кажется, ревнуешь?

— Ха! — Ангхарад постаралась вложить в усмешку целую бездну пренебрежения.

Боль в ноге почти прошла, да и ночь была не такой уж темной. Но они все равно шли не спеша и все больше и больше отставали от остальных. Уже зазвучала арфа Глэнис и раздались первые звуки общей песни, когда Ангхарад и Эмрис поравнялись с небольшим укромным гротом.

Ангхарад не сопротивлялась, когда Эмрис увлек ее туда и прижал спиной к скале, повернув лицом к себе. За последние десять минут они не произнесли ни слова. Они молчали и теперь. Она обняла его за шею, он подхватил ее за талию, она подставила ему губы.

Поцелуй был долгим и глубоким.

— Ты хочешь, Ангхарад Лейвис? — прошептал он, отрываясь от ее губ.

Вдруг для нее все стало неважным, кроме жаркого стремления сердца.

— Хочу, Эмрис Рис, — прошептала она в ответ.

Она легла на землю, на редкую траву, подложив под голову и плечи его куртку, и задрала юбку. Он тем временем расстегивал брюки. Он опустился перед ней на колени, и она раздвинула ноги. Но это был Эмрис, он не устремился сразу к средоточию желаний. Он целовал ее, и ласкал ее, и шептал ей на ухо нежные слова, он взял ее только тогда, когда почувствовал, что и она готова получить радость. Он не спешил, он получил облегчение и дал облегчение ей.

Господи, да ведь она почти забыла, как это бывает, подумала Ангхарад, когда все было кончено. Она забыла, от чего отказалась. И главное — сейчас уже не помнит почему.

С вершины горы лилась песня, сливаясь в гармонии с окружившей их ночью.

Они полежали молча несколько минут, бок о бок. Наконец Эмрис произнес:

— Я хочу, чтобы все было по-честному, Ангхарад. Я поговорю с отцом Ллевелином и пойду наконец в церковь. На нашу с тобой свадьбу.