Волшебная ночь

Конечно, и ему пора возвращаться. Правда, ночной воздух так приятен и свеж, что не хотелось бы отказываться от этих редких, драгоценных минут, когда можно побыть наедине с собой. Если пройти чуть дальше, размышлял он, то откроется совсем другой вид на долину. Быть может, ему даже удастся увидеть за деревьями замок. Его архитектура превосходна — множество башен и башенок, высокие узкие окна. Сегодня, впервые увидев его, он был приятно удивлен. Несмотря на множество украшений, замок не выглядел вульгарно. Он удивительно вписывается в окружающий пейзаж.

Алекс и сам не понял, когда его слух уловил какой-то гул. Это не было ни шорохом ветра, ни стрекотом цикад, ни журчанием реки. Собственно, поначалу его просто что-то встревожило, а потом он уже понял, что это звуки. Но по мере того, как он продолжал свой путь, он все отчетливее слышал гул. Это оказались людские голоса. Глухое бормотание множества голосов.

Алекс остановился, прислушиваясь. Откуда они доносятся? Из долины? Но окна домов темны, а завод, хотя там и может сейчас трудиться ночная смена, слишком далеко отсюда. Значит, из шахты? Нет, звук доносился откуда-то со стороны холмов.

Осторожно, чтобы его не услышали, Алекс двинулся дальше, уже не сомневаясь в том, что люди где-то рядом. Вскоре он отчетливо различил голос одного человека, который перекрывал все остальные, заставляя их затихнуть. Этот человек говорил на незнакомом Алексу языке — по-видимому, валлийском.

Неожиданно он понял, что за вершиной, на которую он взобрался, должна оказаться очередная лощина. Теперь Алекс был уверен — он на верном пути. Он отчетливо слышал голос, и кому бы он ни принадлежал, он доносился из этой лощины. Алекс осторожно взобрался еще выше и, приблизившись к вершине холма, пригнулся, чтобы не быть обнаруженным. Почти ползком преодолев последние несколько футов, он приподнял голову и посмотрел вниз.

От изумления он чуть не ахнул. Его глаза округлились. Внизу была глубокая и широкая ложбина — гораздо шире, чем он предполагал, — и вся она была заполнена притихшими людьми. Множеством людей. Было такое впечатление, что здесь собрались все жители долины.

Человек, который говорил перед ними, стоял на небольшом возвышении, так, чтобы все присутствующие могли видеть его. Это был коренастый мужчина, необычно высокий, но широкий в плечах и весьма крепкий на вид. В самом его облике чувствовались сила и власть — а иначе как бы он смог, подумал Алекс, завладеть вниманием стольких людей?

Но зачем они собрались здесь, среди холмов, да еще и ночью? Алекс вдруг отметил, что ни у кого из них не было с собой ни фонаря, ни факела и никакого другого источника света. Конечно, луна светила достаточно ярко, но это все равно настораживало. Неужели тайная сходка?

Широкоплечий темноволосый оратор сошел с возвышения, уступив место другому — высокому худому человеку, облаченному во все черное. Этот также говорил на валлийском языке, но по его интонациям и по тому, как он вскидывал руки, можно было догадаться, что это священник. Он читал молитву. Все благоговейно склонили головы и молча внимали его словам; только редкое «аминь» выдохом звучало в тишине.

Они собрались, чтобы помолиться? Алекс нахмурился. Эта мысль и удивила, и позабавила его. Он слышал о том, что валлийцы очень религиозны, что они все до одного сектанты. Но чтобы устраивать массовые молитвенные сборища по ночам, когда уже давно пора спать?.. Ну и ну! И снова он подумал о том, что, в сущности, ничего не знает ни об этой земле, ни об этих людях, рядом с которыми ему предстоит жить.

Он уже собрался потихоньку ретироваться, оставив этих странных людей за их занятием, как вдруг заметил женщину. Так же как и он, она пряталась. Насколько он смог разглядеть, в ложбине были только мужчины. Так же как и он, она подглядывала за ними из-за валунов. Она не могла видеть Алекса, и он подкрался поближе, желая рассмотреть ее.

Он спрашивал себя: зачем она пришла сюда, отчего не присоединится к общей молитве? Или женщинам здесь не дозволяется молиться с мужчинами? Похоже, что так. Он не мог определить с уверенностью ее возраст. Ее темное платье почти сливалось с камнями, а голова была покрыта светлой шалью. Но она казалась стройной, почти хрупкой, — такая фигура может быть только у девушки. Заинтригованный, Алекс украдкой стал наблюдать за ней, стараясь отогнать от себя навязчивую мысль, что увлекся тем, что его совершенно не касается.

Наоборот, все, что происходит здесь, убеждал он себя, имеет самое непосредственное отношение к нему. Это его земля. И это его люди.

Молитва отзвучала, и священник сошел с возвышения, на которое тут же взобрался предыдущий оратор. Алекс испытал раздражение, зная, что не поймет ни слова из речи этого человека, но одернул себя, понимая, что должен привыкать к тому, что отныне ежедневно будет слышать валлийскую речь. Они у себя дома, это их земля, а не его.