Волшебная река

Верно. Она потратила много времени, чтобы успокоить пациентов, когда они впервые увидели этот символ ампутации.

– Зик, я сама позабочусь об этом. – Индия улыбнулась. – Спасибо вам за цветы.

В его добрых глазах мелькнуло сомнение. Но, не смея спорить со своей госпожой, Изикил Пейз уступил.

– Снимите этот фартук, доктор Ханраан, – сказала Индия.

– Сударыня, не указывайте, что мне делать.

– Довольно, Ханраан, – сказал вошедший Коннор.

Доктор отступил в сторону. Исполняя распоряжение майора, двое добровольцев-южан стали успокаивать своего разволновавшегося товарища.

Коннор повел Индию к проходу.

– Хотите выпить кофе?

– Выпью, когда закончу заниматься койками. Он бросил хмурый взгляд на уроженца Айовы, который раздавал букетики, то и дело посматривая на Индию.

– Пусть этим займется ваш кавалер.

– Хорошо, Коннор.

Индия благодарила Бога за то, что майор недостаточно богат для Антуанетты. Она кокетливо погрозила ему пальцем.

– Вы несправедливы к нашему драгоценному Зику. Многим нравятся его бумажные букеты.

– Вам, например.

– Да, и мне.

Индия скорее позволила бы отрезать себе язык, чем призналась бы в том, что получает удовольствие от схватки между ее героями. Она еще никогда не оказывалась в центре внимания. Черт возьми, ей это нравилось.

– Будьте терпимы к старику, иначе вы уроните ваше достоинство.

– Так вы хотите кофе или нет?

Коннор направился на кухню. Она последовала за ним. В ноздри им ударили восхитительные запахи свежевыпеченного хлеба, говяжьего бульона и кофе. У двери стоял ящик с яблоками. На полках хранились запасы риса для пудинга, а также овсянка и виски, используемое для наркоза. В клеенчатом мешке хранилась простокваша, от которой отделяли воду, чтобы приготовить деревенский сыр. Это была идея Дута Смита.

Повар вышел во двор, чтобы подбросить угля в печь. Коннор налил кофе в оловянные кружки и с одобрением заметил:

– У вас тут неплохие запасы.

Провизия была закуплена на государственные средства. Впрочем, и жители Рок-Айленда проявили щедрость.

– Женщины не поскупились. И репортер из «Аргуса» оказался неплохим парнем. – Индия с кружкой в руке подошла к столу и села на скамью. – Его статья увеличила поток пожертвований.

– Не верьте в благородство. – Коннор потянулся к своей кружке. – Особенно когда речь идет об Антуанетте Лоренс. Говорят, она большая лицемерка.

– Как и все мы, верно? – невозмутимо отозвалась Индия.

Он подошел к столу и сел рядом с ней. Она почувствовала исходивший от него запах шерсти, дыма и мужской плоти; жар его бедра, проникающий сквозь ее фартук, платье и нательное белье, будоражил кровь.

Он прищурился и, окинув взглядом ее фигуру, прошептал:

– Я разрешил вашему брату подышать свежим воздухом. Он только что вернулся с прогулки.

Она едва не бросилась в объятия своего Аладдина!

– Мне повезло в тот день, когда я встретила вас.

– Кто знает, Кнопка, как долго нам еще будет сопутствовать удача… Я тоже чувствую себя счастливчиком.

Ей понравилось, как он произнес это ее прозвище, хотя сама Индия, возможно, выбрала бы для себя какое-то другое. Впрочем, какая разница, как он ее называет? Важно то, что он проявляет к ней интерес.

Он действительно проявлял интерес.

Индия хотела пойти дальше страстных поцелуев, но не решалась. Однажды она предложила ему свою девственность. А сейчас увидела проблемы, маячившие на горизонте. Девушка понимала, что если однажды прикоснется к этому пламени, то не сможет потом обходиться без него.

Этот огонь следует залить водой.

Не смея посмотреть на красивое лицо Коннора, на его широкие плечи, она спросила:

– Что подумает повар, если, вернувшись, застанет вас прижимающимся к пожилой женщине?

– Я веду себя безрассудно, да? – Он поднял пальцем ее подбородок. – Я не видел вас в восточной ночной рубашке со дня нашего знакомства. Наденьте ее сегодня вечером.

Шелк и грех – о, какой соблазн! Похоже, ее охватил огонь, который не погасить.

– Коннор, я хочу знать кое-что. Вы женаты?

– Да.

Индия с трудом взяла себя в руки. Почему она никогда не задумывалась об этом?

– Я женат на армии, – уточнил он с улыбкой.

– Я… я могла бы догадаться, что вы так скажете.

Он провел кончиком большого пальца по ее подбородку и прошептал:

– Оставьте сегодня вечером ваши волосы распущенными. Мне это нравится. – И обнял ее, привлек к себе.

Охваченная пламенем, она положила руки ему на плечи.

– Если вы желаете…

Дутерономи Смит вышел из двери кухни. Какая гадость! Объятия и поцелуи майора О'Брайена и пожилой санитарки казались ему непристойными.

Все это время он восхищался мисс Маршалл, считал ее такой же доброй и порядочной, какой была его бабушка. Возможно, слухи о том, что так и ведут себя одинокие женщины в обществе мужчин, вполне обоснованны. Просто многие дамы скрывают свою порочность. Что касается майора, то его поведение нельзя оправдать ничем.

– Он – дьявол, – пробормотал Дут.

Сняв перчатки, которыми он прежде так дорожил, капрал бросил их на пол лазарета и вышел во двор.

Изикил Пейз проследовал за ним.

– Что случилось, Смит?

– Твоя подружка развлекается с майором.

– Заткни пасть! – Пейз забрызгал слюной белую бороду.