Волшебная реликвия

На холодном двенадцатом месяце,
Чем кончался тот бешеный год,
Я узнал всю тебя, расчудесница,
А прощание – как эшафот.
Ол-ро, ой-хой,
Черных мыслей
Настойчивый рой.

Ол – ро, ой-хой,

Как страдает
Наш бедный герой.

Уходила ты к краю небесному,

Две фигуры мерцали вдали,
Уходила с протяжною песнею,
И сгорали в огне корабли.
Ол-ро, ой-хой,
Дымный всполох
За сизой горой.

Кто он, спутник твой новый, удачливый?

Он красив? Он умен? Он богат?
Ветер рвет облака, а за мачтами
Затихает багровый закат.
Ол-ро, ой-хой,
Солнце скрылось
За черной волной.

А над морем туман подымается...

Флотоводец? Мошенник? Пират?
Белый парус чернеет, сжимается,
За волной исчезает фрегат.

Ол-ро, ой-хой,

Лишь туман
Над землей и водой.

Небеса станут грозными, алыми.

Ты поймешь, что тебе он чужой.
Я с волынкою встану над скалами
И я песню пущу над волной.
Ол-ро, ой-хой,
За тебя я
Готов и на бой.

Но земля ведь по-прежнему крутится.

И я верю – наступит заря.
Ты вернешься, святая распутница,
Не позднее конца декабря.
Ол-ро, ой-хой,
Свет надежды
За сизой горой.

Ол-ро, ой-хой,

Как надежда
Нам светит порой!

Струны умолкли. Притихшие матросы молчали.

– Вот это да! – шепнул Арик Галику. – И откуда он это знает?

– Может, сам придумал? – горячо прошептал Галик. – Влюбленные – они такие!

Сэнди молча смотрела на Валика.

Глава 49 Спор математика и врача

В Блиссе доктор, взявшийся за окончательное излечение Сэнди, сказал:

– Да это просто заболевание кожи. Возможно, нервного происхождения. Там, где не поможет волшебство, там поможет наша славная медицина.

– Волшебство тоже помогает! – упрямо сказал Валик. – Уже помогло. Вы просто не знаете, что было.

– Не стану спорить. – Доктор тонко улыбнулся. – Но к волшебным силам не вредно добавить наши врачебные. Поверьте мне, юноша. Смесь чистотела с душицей да немного плесени из кадушки бабушки Настены сделают с вашей милой подружкой чудеса. Бабка своей плесенью с того света людей поднимает. Знаете, мои милые, правильно подобранное лекарство да неусыпное внимание к тем силам тела, которые защищают нас от нападения самых крохотных врагов – вот истинный путь исцеления. Об этих крохотных врагах многие не подозревают, потому что увидеть их можно только в специальные увеличивающие стекла. Раздобыть эти стекла очень трудно. Но мы обойдемся. Нам ведь нужно не глядеть на сих малых тварей, а изгонять и уничтожать. Мои снадобья, да хорошее настроение, да любовь друзей...

– Вот это у нас есть, – сказал Арик. – Можете не сомневаться.

– Охотно вам верю, молодой человек. А волшебство? Что ж, я не запрещаю вам в него верить. Все и без того будет тип-топ! – Доктор заразительно засмеялся. А Сэнди застенчиво улыбнулась.

Ребята стояли в ожидании на улице, грелись в лучах застывшего меж двух облаков солнышка и тихо переговаривались. Сэнди не заставила себя долго ждать. Она вышла через полчаса, тряхнула головой. Прекрасные ее волосы улетели назад. Лицо ее было белым и чистым. И все увидели, какая она красавица.

Мартышка Базз прыгала вокруг вне себя от радости.

Доктор был лысый, веселый, нос – картошкой. Якоб Якоби смотрел на него с почтением. Но все-таки сказал:

– И медицина, и волшебство. Начало было положено купанием в отраженных лучах. Волшебный хрусталь сверкнул, и дело пошло. Я не раз убеждался, что люди после сей процедуры и выздоравливали, и молодели.

– Нечто вроде элексира молодости? Это интересно, в этой области много новых идей. – Врач оживился. – Я вам расскажу. Вы что-нибудь слышали про клетки?

– Ох, не напоминайте! В одной я даже сидел больше года...

– Нет! – Доктор улыбнулся. – Речь совсем о другом. Так врачи называют крохотные живые кирпичики, из которых выстроено все живое на свете. И наше с вами тело тоже.

– Вот как? Занятно.

– Эти кирпичики соединены друг с другом и очень тонко взаимодействуют. Увидеть их можно только в оптические стекла. Многократное увеличение. В тысячи раз!

– Неужели? Чрезвычайно любопытно.