Волшебная сила любви

И тогда Арман начал его бить. По лицу, справа и слева, методичными короткими ударами, изо всей силы, какую сохранил. Лицо Карпентера стало превращаться в кровавое месиво, он захрипел, делая отчаянные попытки сбросить Армана, но успеха не достиг. Потом он обмяк и прикрылся руками, пытаясь хоть как-то защитить лицо; его голова безвольно болталась из стороны в сторону.

А Арман продолжал, вкладывая в свои удары все накопившееся отчаяние, весь свой гнев.

– Это что такое? – прогремел над его головой сильный, властный голос. – Не могу поверить, неужели мои люди дерутся друг с другом? Боже милостивый, разве это можно допустить!

Крепкие руки схватили Армана под мышки и поставили на ноги. Он не сопротивлялся. Тяжело дыша, он смотрел на человека, распластавшегося на земле. Куда девался весь его кураж? Рэт скорчился, свернувшись клубком и закрыв лицо руками.

– Тебе что, краснокожих мало? – прогудел Джэксон в ухо Арману.

Тот повернулся и встретился взглядом с генералом.

– Молино! – удивленно воскликнул Джэксон. – Я был о тебе лучшего мнения!

Арман молчал.

– Пошли, Арман, – Джэксон взял его за руку и отвел в сторону, чтобы не слышали остальные. – А теперь, сэр, прошу изложить мне причину ссоры.

Говорить Арману не хотелось. Да и что говорить? Ведь, выяснив причину драки, генерал, чего доброго, рассердится еще сильнее. А впрочем, гори все синим пламенем!

– Мы разошлись в оценке приговора, сэр.

– Вот как? – Густые брови генерала резко поднялись вверх. – Твоего противника я, кажется, узнал. Это доброволец из Теннесси; сомневаюсь, чтобы он был не согласен с приговором.

Арман сглотнул.

– Да, сэр. Не согласен был я.

– Можно поинтересоваться, по какой причине?

– Амбристер такой же военный, как и мы, – произнес Арман, удивленный спокойной реакцией Джэксона. – Мы что, тоже должны ожидать, что нас повесят, если попадем в плен?

– Лейтенант Амбристер – авантюрист, – сурово бросил Джэксон. – Он вместе с Джорджем Вудбайном поднимал против нас краснокожих. По-твоему, так должен действовать офицер?

– А Арбатнот? Он же просто торговец, бизнесмен.

– Нет, дружок, он был шпионом и подстрекателем! – Джэксон вздохнул, проведя рукой по волосам. – Арман, у тебя ведь не так уж много боевого опыта?

Арман кивнул:

– Да, генерал.

– Так вот что я тебе скажу, только не обижайся: ты очень наивный. Мы с тобой на войне! А на войне как на войне – или ты убьешь, или убьют тебя. Первое, сам понимаешь, предпочтительнее. Ты что думаешь, Амбристер, если бы мы попали к нему, нас бы пощадил? Вспомни, что краснокожие сделали в форте Микс. Так что все свои действия я считаю оправданными. Кроме того, я это делаю не ради себя, а на благо Соединенных Штатов!

Мысли Армана внезапно вернулись в прошлое, в «Дом мечты», к тому дню, когда Жак возвратился из Бофора с новостью о начале новой военной кампании во Флориде. Он вспомнил, как при словах Жака о чести и благе отечества по лицу Ребекки пробежала тень. Он знал, что в тот момент она думала о Жаке, лишившемся мужского достоинства в Битве при Новом Орлеане, защищая эту честь.

– Война – очень жестокая вещь, Арман, – продолжил генерал Джэксон. – Неужели ты думаешь, что приказать казнить этих людей мне доставило удовольствие? Но подумай хорошенько. Что было бы, если бы я отпустил их на свободу, здесь, во Флориде? Они бы снова связались с семинолами и подняли их на войну, в этом нет никаких сомнений. И сколько бы при этом погибло наших солдат?

Он обнял Армана за плечи.

– Скоро все кончится. Только надо взять Пенсаколу. А потом ты сможешь возвратиться домой и все забыть, счастливый сознанием выполненного долга. Теперь же мне пора идти готовиться к переходу назад, в форт Гадсден.

Арман смотрел вслед генералу. Внезапно ему захотелось послать все к чертям и уйти. Немедленно. В конце концов, он здесь доброволец.

Но если уходить, то куда? Домой? К Ребекке и Жаку, чтобы снова, с еще большей остротой, почувствовать, что она для него навеки потеряна?

А кроме того, это будет выглядеть так, будто он струсил и сбежал.

Поход к форту Гадсден занял четыре дня. Арман избегал встречаться с Рэтом Карпентером. Правда, тот избегал его еще усерднее. Но, находясь поблизости, Арман всегда ловил на себе его тяжелый, злобный взгляд из-под припухших век.

Генерал оказался верен своему слову. Через несколько дней, а именно седьмого мая, он повел свои войска на запад. Это был самый напряженный переход из всех. Путь до Пенсаколы они проделали, находясь по колено в грязи и воде. Проехать верхом было невозможно, поэтому офицеры тоже были вынуждены двигаться пешком. Обувь скоро развалилась, и каждый второй солдат большую часть пути шел босиком.

Двадцать пятого они штурмовали Пенсаколу и, не встретив значительного сопротивления, вошли в город. Начались уличные бои.