Волшебная сказка

- О чем задумалась, моя очаровательная розовая фея? - слышит словно сквозь сон Надя знакомый голос и, точно просыпаясь, внезапно вскакивает со скамейки. Перед нею стоит, склонившись, Анна Ивановна Поярцева.

- Вы что же это, деточка, здесь мечтаете одни? Я даже глазам своим не поверила... Все там танцуют, веселятся, а она, самая очаровательная, самая прелестная из них, здесь скучает в одиночестве. Я-то раньше домой собралась, устала, признаться, душно там у них, гостей много, ну а вы-то, малютка почему сбежали сюда?

- Голова болит... - солгала сконфуженная Надя.

- Голова болит? - сочувственно протянула Поярцева. - Бедняжечка... - и она положила на лоб Нади свою большую пухлую руку.

От этой мягкой руки на девочку повеяло приятной теплотой, а от слов Поярцевой - лаской и сочувствием. Долго напряженные нервы не выдержали, и Надя неожиданно разрыдалась навзрыд.

Глава VIII

Во дворце доброй волшебницы

- О чем, деточка милая, о чем?

Глаза Анны Ивановны, устремленные в лицо Нади, полны тревоги и нежности. Ей бесконечно жаль эту хорошенькую, очевидно, кем-то обиженную девочку, завладевшую симпатией ее, Анны Ивановны, с первой же минуты встречи.

- Наденька, милая, о чем?

Ласковый голос Анны Ивановны, ее нежная рука, осторожно и любовно поглаживающая белокурую головку, - все это лучше всякого целебного лекарства успокаивает Надю. Ее слезы постепенно высыхают; всхлипывания прекращаются мало-помалу, и улыбка, делающая ее капризное личико таким прелестным, снова появляется на губах...

- Ну, вот. Так-то лучше. Проглянуло солнышко ясное. И зачем плакать, спрашивается, когда жизнь так хороша? Если и обидел кто, так есть же и другие люди на свете, которые помогут позабыть обиду. А от головной боли я найду для вас средство. Вы сядете сейчас со мною в экипаж и прокатитесь по свежему воздуху, потом заедем ко мне на дачу, я вам дам лекарство, ментола - натереть виски и крепкого чая непременно, а потом отвезу домой. Согласны, Наденька?

Еще бы не согласна! Острая радость, целая волна безграничной радости заливает сердце девочки. Как она счастлива, как безумно счастлива сейчас! Все обиды и унижения - все забыто. Явилась добрая волшебница, взмахнула палочкой и в один миг разрушила все черные оковы злого колдуна. Теперь она повезет в свой дворец ее, Надю, повезет в своем нарядном экипаже... Все будут смотреть на них, завидовать ей. Анну Ивановну Поярцеву все знают здесь в Петергофе; она богачка, миллионерша, знакомства с нею добиваются очень многие важные господа. А она. Надя Таирова, скромная, бедная Надя, проедется в ее экипаже, будет пить чай в ее доме и пользоваться гостеприимством и заботами такой значительной особы!

И белокурая головка Нади начинает приятно кружиться.

"Как жаль, что Ртищевы и их гости, с этой противной Голубихой включительно, не увидят ее, Надиного, триумфа, не увидят ее триумфального отъезда в нарядном экипаже миллионерши! Но зато свои увидят: тетя Таша, Клавдия, Шурка, Сергей... Вот-то разинут все рты от удивления! Вот вам и Надя, вот вам и лентяйка и выключка, а какое знакомство завести сумела!"

И, не чувствуя ног под собою, Надя, при помощи выездного лакея, села в коляску подле своей новой приятельницы. Кучер-англичанин слегка тронул бичом лошадь, и коляска мягко покатилась по аллее бульвара.

Наде искренне казалось теперь, что добрая волшебница увозит в своей дворец освобожденную от чар злого кудесника принцессу. Действительность исчезла снова, и начинались мечты...

* * *

Эти мечты продолжались и тогда, когда модная нарядная коляска Анны Ивановны Поярцевой, объехав весь Петергоф, к полному удовольствию Нади, остановилась перед роскошною дачею, похожею на дворец.

Действительно, на дворец доброй волшебницы! Когда Надя, легко и быстро выпрыгнув из коляски, под руку с Анной Ивановной шла по длинной аллее, усыпанной гравием, обитой с обеих сторон тонкими обшивками цветочных куртин, со статуями среди них мифологических богинь и богов, - девочке искренно казалось, что она из реальной жизни переселяется в мир мечты и сказки.

Два лакея во фраке встретили их на пороге красивой зеленой двухэтажной дачи затейливой архитектуры, с балкончиками, башенками, с цветными стеклами и бельведером. Стеклянная терраса, вся заставленная бочками с красивыми тропическими растениями, с прелестною, несколько вычурною мебелью, показалась верхом совершенства в смысле убранства совершенно ошалевшей от радости Наде. Лишь только она вместе с хозяйкой переступила порог этой террасы, как целая свора маленьких собачонок, самых разнородных пород, с заливчатым лаем бросилась к ним навстречу.

- Ай! - вскрикнула от неожиданности Надя, инстинктивно хватаясь за руку Поярцевой.

- Не бойтесь, не бойтесь, деточка. Эти прелестные зверьки вас не тронут, - поспешила успокоить свою гостью Поярцева. - Ами! Бижу! Леда! Тубо! На место! Где ваше место? - прикрикнула на собак Анна Ивановна.

И белые шпицы, и миниатюрная левретка Заза, и мопсы Пупсик и Нусик, и черный пудель Макс, и мохнатая болонка Леди - все сразу поджали хвостики при этом властном окрике хозяйки.