Волшебная сказка Томми

Мне было так странно и неуютно — одному в пустой квартире. Да, в последние дни я старался ни с кем не общаться, но теперь мне хотелось, чтобы все стало как раньше: в гостиной грохочет музыка, мы трое орем в полный голос, потому что иначе ничего не слышно, а Сейди колдует на кухне, сгребает в большую кастрюлю все, что мы не доели вчера, и готовит свою фирменную «поскреблю», когда остатки китайских или индийских обедов навынос соскребаются с тарелок, перемешиваются с чечевицей и запекаются в духовке, или «унылые макароны», названные так потому, что подобная еда и вправду приводит в уныние и заставляет задуматься о тщете всего сущего. Макароны для данного блюда добываются по древнему способу — «по амбарам помести, по сусекам поскрести» — и подаются под соусом из поджаренного чеснока с томатной пастой и медом. На самом деле получается очень вкусно. Сейди сама придумала рецепт. Что называется, «из головы». Непременно попробуйте. Вам понравится. А еще Сейди готовит совершенно волшебное «малоимущее рагу» из неизменной упаковки сарделек, которая всегда прячется где-нибудь в холодильнике (Бобби — страстный любитель сарделек во всех проявлениях: как продуктов питания, так и увесистых членов, именуемых сардельками за толщину и объем), консервированных помидоров и различных продуктов, которые, как правило, просто лежат, и никто их не ест, но в итоге, опять же, получается вкусно. Я так люблю эти вечерние посиделки, когда мы втроем собираемся на кухне, пьем вино, наворачиваем вкуснятину, которую Сейди состряпала на скорую руку, шутим, смеемся и в который уже раз понимаем, почему мы так сильно друг друга любим. Наши воскресные ужины «в тесном семейном кругу» — мероприятие более формальное и торжественное. Они планируются заранее и готовятся обстоятельно и неспешно, причем выбор блюд обсуждается чуть ли не за неделю вперед, и мы специально отводим время на рассудительные разговоры о правилах совместного проживания, о соседях, которые уклоняются от исполнения своих обязанностей по выносу мусора, и т. д., и т. п. Я их тоже люблю, но все-таки мне больше нравятся неожиданные собрания вечером на кухне, когда мы все дома и все хотим есть. Сюрпризы — это всегда приятно. Ну, вот как будто ты шел по улице и вдруг встретил старого институтского друга, с которым вы не общались уже много лет, и вы до ночи сидели в баре и вспоминали всякие приколы, о которых ты сам никогда бы не вспомнил, если бы не эта случайная встреча. Вот такая нечаянная приятность.

Но сегодня... Сегодня сюрприза не состоялось, и никакая фея Починка не взмахнула волшебной палочкой, и кухня не наполнилась запахами сигаретного дыма и готовящейся еды. Бобби с Сейди тоже не появились.

Я пошел в гостиную. Сейди опять навела порядок — журналы на столике были разложены веером, так чтобы было удобно читать названия. Каждый раз после того, как на Сейди находит хозяйственный зуд, наша гостиная напоминает приемную в частной клинике, но уже через пару часов там вновь воцаряется обычный художественный беспорядок.

Я не стал включать свет. Мне было достаточно света от уличного фонаря. Я присел на диван. У нас очень удобный диван — красный, большой, в меру мягкий и в меру пружинистый, — но сегодня, когда я сидел на диване один, он казался уже не таким уютным, каким обычно бывает, когда мы сидим там втроем. На самом деле он сейчас напоминал выставочный экземпляр в витрине какого-нибудь дорогущего мебельного магазина. Подушки были разложены так аккуратно, как будто их выкладывали по линейке. Это у Сейди такая мания: взбивать и раскладывать диванные подушки. Она просто не выйдет из дома, пока не приведет наш диван в «надлежащий вид». Кстати, где Сейди? И Бобби? И тут зазвонил телефон. Я сидел в темноте и слушал, как автоответчик радостно выдает сообщение на три голоса: «Привет, это Томми, Сейди и Бобби».

Помню, как мы его записывали. Сидели, согнувшись над крошечным микрофоном, на полу у камина, толкались, хихикали и пытались сказать эту простую короткую фразу более-менее слаженным хором. Мы просидели так целую вечность — никак не могли сделать запись, которая нравилась бы всем нам, — и наутро у меня болели колени и локти. Да, это не сборник полезных советов, в котором читателя посвящают в сакральные тайны наиболее эффективного способа очистки пепельниц, и все же примите совет на будущее: никогда не записывайте сообщение на автоответчике в позе «на четвереньках, нависая над микрофоном». Во-первых, подобная поза унижает человеческое достоинство, во-вторых, это в принципе неудобно и чревато ломотой в суставах, и, в-третьих, вы гарантированно напугаете человека, который вам позвонит и нарвется на автоответчик, поскольку голос, записанный в такой позиции, получается сдавленным и неестественным и подозрительно напоминает записи голосов жертв похищений, которые передают в новостях, когда похитители отлепляют полоску скотча со рта похищенного и заставляют его сказать несколько фраз, чтобы его родственники убедились, что он еще жив.