Волшебная сказка Томми

— Во всяком случае, даже на пике отчаяния и безысходности, — давясь смехом, проговорила Сейди, — ты попросил носовые платки. Сразу видно приличного человека с хорошим вкусом. — Она снова расхохоталась.

— О Господи, сколько их тут?! Посмотрите! — Я указал на смятые платки, разбросанные по всей гостиной. Это вызвало новый приступ безудержного веселья, а когда все наконец отсмеялись, Бобби вернулся на диван, поднял с пола упавший плед, укрыл нас троих, повернулся ко мне и сказал:

— Ну, давай, Том. Рассказывай, как прошел день.

— Даже не знаю, с чего начать.

Лучше бы я не начинал, в самом деле. Но откуда же мне было знать, как отзовутся мои слова. Мне даже в голову не приходило, что все может стать еще хуже. Именно потому, что мне не хватило ума промолчать. Но я страшно устал и поэтому, видимо, потерял бдительность. В общем, я начал рассказывать:

— День прошел, что не может не радовать. Это был просто пиздец, а не день. Я несколько дней ничего не ел.

— Почему? — нахмурилась Сейди. Когда речь заходит о нашем питании, в Сейди просыпается строгая мать семейства, убежденная, что дети должны кушать правильно и регулярно, и в этом — их главная добродетель.

— Потому что у меня была депрессия, а ты сама знаешь, что, когда я в депрессии, я ни с кем не общаюсь и почти ничего не ем.

— И активно дрочишь? — Этот пункт Бобби запомнил.

— И активно дрочу. Один раз — даже в автобусе. Сегодня утром.

— Томми, ты осторожнее, — сказала Сейди. — А то тебя арестуют за оскорбление общественной нравственности.

— Да не было там никого, я проверил. Кстати, наверное, поэтому я и хлопнулся в обморок.

— Ты падал в обморок?! — в один голос воскликнули Сейди и Бобби. Похоже, они не на шутку перепугались.

— Господи, Том. Ты что, так и хлопнулся в обморок с членом наружу? — Этот вопрос задал Бобби. Кто бы сомневался.

— Нет, — сказал я, начиная сердиться. Меня раздражало, что меня постоянно перебивают. Хотя, с другой стороны, я вполне понимал, почему меня перебивают. Это и правду был просто пиздец, а не день.

— Я упал в обморок уже потом. На работе.

— Слава Богу! — сказала Сейди. — Я в том смысле, что ты хотя бы не оскандалился на людях.

— Но почему ты упал в обморок? — спросил Бобби.

— Ну, я несколько дней ничего не ел и принимал слишком много наркотиков, и организм, надо думать, не выдержал. Но теперь все в порядке. Сегодня я хорошо поел, и мне уже лучше. Честное слово. Я себя чувствую замечательно.

— То есть ты себя чувствуешь лучше, чем выглядишь, — подытожила добрая Сейди.

— А почему у тебя вдруг случилась депрессия? — продолжал Бобби.

— Хороший вопрос. Отчасти, наверное, из-за наркотиков. В последнее время я явно переусердствовал со «снежком». Видимо, стоит сделать небольшой перерыв. И еще из-за Чарли и Финна... все, что вы так проницательно спрогнозировали, прозорливые вы мои...

— И еще потому, что ты хочешь ребенка? — спросила Сейди. Я испуганно обернулся к ней. Она смотрела мне прямо в глаза — очень внимательно и серьезно.

— Что?! — удивленно воскликнул Бобби. Ну да. Он же не знал.

— Да, и поэтому тоже, — проговорил я упавшим голосом.

— Ну вот, а мне ничего не сказал... — Похоже, Бобби и вправду обиделся.

— Понимаешь, мне трудно об этом говорить. И потом, я сам это понял буквально недавно. Я понимаю, что это несбыточные мечты и у меня все равно ничего не получится. Наверное, это все из-за Финна. Раньше, когда его не было, я как-то не думал о детях. Но теперь я смотрю на него и думаю: «Все-таки классно, когда у тебя есть ребенок», и мне сразу хочется своего. Только какой из меня отец?! Я даже о себе не могу позаботиться...

— Ты не заботишься о себе, когда хочешь себя наказать, — резко оборвала меня Сейди. — И потом, в этом нет ничего такого. Хотеть ребенка — это нормальное человеческое желание. Оно есть у всех.

— Не у всех, — сказал Бобби. — Лично мне никогда не хотелось стать папой. Дядей — да. Дядей — можно. «Дядя Бобби» звучит прикольно.

Мы с Сейди зависли на пару секунд, глядя друг на друга.

— Так ты упал в обморок... — Бобби уже не терпелось узнать, что было дальше.

— Да, всего на минуту. А когда я очнулся, Джулиан сообщил мне хорошую новость.

— Какую? — спросил Бобби.

— В понедельник мы с ним улетаем в Нью-Йорк. На фотосессию, на две недели.

И вот отсюда все встало раком. Я-то думал, что мои лучшие друзья искренне порадуются за меня, типа «Ура! Это здорово! Действительно хорошие новости!», но вместо дружеского сорадования получил напряженное молчание. То есть мои слова были восприняты более чем прохладно.

— В Нью-Йорк? — переспросила Сейди, как будто не расслышала с первого раза.