Волшебная сказка Томми

Да, вот в чем дело! — подумал Фред. Теперь все стало понятно. Фред ужасно обрадовался, что вот он сам, без подсказок, понял такую серьезную вещь. Но его радость была недолгой. До него вдруг дошло, что если он задается такими вопросами, и размышляет о них, и пытается найти ответ, значит, он тоже не такой, как все.

И хуже того: мальчик так сильно задумался, что совершенно забыл о том, зачем он, собственно, вышел на улицу — поиграть в мяч. Погруженный в раздумья Фред не заметил, как глупый мячик скатился с лужайки прямо на середину дороги, где и лежал — неподвижный, заброшенный и одинокий. И совсем не похожий на все остальные мячи всех остальных маленьких мальчиков.

— Эй, ты! — крикнул мальчик с лужайки у дома напротив. — Ты чего не играешь в мяч?

— Да, — крикнул еще один мальчик, испуганно глядя на Фреда. — И чего ты уставился в одну точку? Ты что, больной?

Пока Фред придумывал, что ответить, все остальные мальчишки с их улицы принялись кричать на него, и на крик вышли их папы и мамы, братья и сестры и тоже стали сердито кричать на Фреда, что он не играет в мяч, думает всякие мысли и вообще ведет себя странно — не так, как все. И хотя Фред был напуган их злобой и какофонией рассерженных голосов, он все равно улыбался. Ему вдруг стало радостно и хорошо, потому что он понял, что не ошибся. Он очень правильно во всем разобрался. И тогда же он понял еще одну вещь: у него будет очень нелегкая жизнь. Потому что он не такой, как все, и не похож на других, и даже думает по-другому. Не так, как все.

Другие мальчишки кричали и обзывались, потому что боялись Фреда. Потому что он думает, а не играет, как все, и забыл про свой мяч, и мяч выкатился на дорогу. Фред улыбался, и это бесило их еще больше. Но он все равно улыбался — все шире и шире. Теперь он знал, что в отличие от всех остальных ему нечего бояться.

16. Завтра все будет уже по-другому

Как ни странно, я замечательно выспался. В первый раз за последние две-три недели. Даже при том, что я спал на диване в гостиной — на том самом диване, которому наши друзья единодушно присвоили звание самого неудобного спального места в Лондоне. Мол, такое количество регулярно взбиваемых подушек мало способствует здоровому крепкому сну. Спать надо на жестком. Собственно, я не спорю. Но у нас нет другого дивана.

И еще одна странность: если принять во внимание, в каком состоянии я засыпал, мне было совсем не так плохо, как можно было бы ожидать.

Что-то переменилось.

Я поднялся с дивана, встал у окна и принялся размышлять, глядя на дряхлых пенсионеров, торчавших в окнах многоквартирного дома напротив и таращившихся на меня (видимо, за неимением других занятий). Так что же изменилось?

Что изменилось?

Сейди и Бобби по-прежнему на меня злятся? Да, скорее всего. Вряд ли что-то изменилось со вчерашнего вечера.

Может, они потом пожалели, что обошлись со мной так сурово. Может быть, они далее попросят прощения. Но вполне очевидно, что вечером в воскресенье, когда я пойду к Индии, они не дадут мне с собой чистый носовой платок и пятерку на карамельки. Значит, это не то.

Я еще не передумал встречаться с Индией? Нет, не передумал. То есть по этому пункту никаких изменений нет. Разве что в желтом сиянии утра предстоящая встреча казалась уже не такой зловещей, какой представлялась вчера, в холодном мерцании ночи. Значит, дело не в этом.

Я не жалею о том, что у нас было с Чарли? Нет, ни капельки не жалею. На самом деле я даже рад, что все так получилось, хотите — верьте, хотите — нет. У меня словно гора с плеч свалилась. Его вспышка ярости многое прояснила, заставила меня задуматься и высказаться о том, что так сильно меня беспокоило и угнетало. Причем мне почти не пришлось ничего говорить. Все самое главное я сказал не словами, а телом. Ха-ха. Вчера у нас с Чарли многое прояснилось. И для меня все сложилось как нельзя лучше. Потому что меня это мучило уже давно, но я сам никогда бы, наверное, не решился поднять эту тему. А так ситуация разрешилась сама собой. И что изменилось? Мы с Чарли будем встречаться. Так же, как раньше. Только теперь, когда все прояснилось, можно уже не терзаться тревожными мыслями, что кто-то из нас (я) в скором времени бросит другого, от чего будет плохо и больно и мне, и ему, и, самое главное, Финну. В общем, мы успокоились на этот счет. А в остальном все осталось как прежде. Видите? Принимать на себя обязательства — это не так уж и страшно. Плюс к тому я отлично потрахался.