Волшебная страна

Морган начала раздевать мальчика. Он был грязный, его надо было бы выкупать, но она не хотела его будить. Она вымыла ему лицо и руки и начала надевать на него ночную рубашку. Он нахмурился, и ресницы затрепетали, когда она нечаянно дернула его за руку.

«Черт возьми Сета! Почему он вернулся? А теперь, когда он увидел Адама, он, очевидно, никогда не даст мне развода. И никогда я не смогу жить своей собственной жизнью.

Может быть, ему нужны деньги, те самые, что она обещала заплатить, если он женится на ней?»

Но ей как-то не верилось, что он вернулся по этой причине. Она уложила Адама, подоткнула одеяло и поцеловала ребенка.

Она пошла к себе, чтобы переодеться к обеду, и выбрала прозрачное платье цвета морской воды, подарок Терона. Он его выбрал в тон старинным выцветшим гобеленам в ее спальне. Она стала укладывать волосы, закалывая их шпильками, но потом передумала и оставила их распущенными, только подвязала лентой под цвет платья. Как раз так, как любит Розелль, подумала она, рассматривая себя в зеркало. И Сет тоже. Нет! Нельзя об этом думать.

Сегодняшний вечер принадлежит Гордону. Она будет с ним особенно мила. Она забудет Сета, забудет его смеющиеся глаза, его прикосновение. Да, сегодня вечером она начнет новые отношения с Гордоном, и Сет Колтер уйдет из ее жизни навсегда.

Она стала спускаться вниз. Сегодня, во всяком случае, Сет не будет ее беспокоить. И она сможет отдохнуть душой в обществе Гордона.

– Извините, что задержалась, Гордон. Адам так устал в обществе этого отвратительного Блейка.

– Морган! – поспешно сказал Гордон. – У нас гость, мистер Блейк.

Сет лукаво смотрел на нее и слегка улыбался. На щеках появились глубокие ямки. Происходящее его явно забавляло. И прежде всего ее смущение!

– Сожалею, миссис Колтер, если общение со мной так утомило вашего сына.

– Да, я уверен, что Морган совсем не то хотела сказать, Дэйв. – И Гордон взглянул на Морган, ожидая поддержки. – Это просто…

– А вы не возражаете, если мы сядем за стол? Я просто умираю от голода. – Морган произнесла это медовым голоском и любовно взглянула на Гордона.

Гордон нахмурился. Все это было так непохоже на Морган. Что с ней происходит?

Она вошла в столовую, опираясь на руку Гордона, несколько отвернувшись о Сета.

Они ели молча то, что подавал Мартин. Сет потягивал вино и, улыбаясь, посматривал на Морган.

– Расскажите о себе, Дэйв. Вы говорили, что уже довольно долго живете на Западе?

– Да, мистер Блейк, поведайте нам, пожалуйста, о вашей жизни. С вами случалось, наверное, много очень интересного, – почти издевательски произнесла Морган.

Гордону стало неловко. Она чересчур дает понять, что Дэйв ей не понравился. Он поговорит с ней после обеда. Нельзя так обращаться с гостями.

Но Морган не обращала никакого внимания на его озадаченный вид.

– Особенно рассказывать не о чем. Последние два года я мыл золото в Калифорнии.

– На приисках! От меня ушло несколько работников. Заразились золотой лихорадкой. Одно время я даже сам хотел туда уехать.

– Но в тамошнем образе жизни нет ничего приятного. Грязный быт, а работа иногда просто невыносимо тяжелая.

– Но вам, по-видимому, она нравилась. Вы там провели целых два года. А за два года многое что может случиться, – и она бросила любящий взгляд на Гордона.

– Да, за этот срок можно создать новую жизнь.

Она знала, что он имеет в виду Адама. Он не понял, что она хотела сказать.

– Да, люди начинают новую жизнь, если со старой покончено.

Сет только улыбнулся в ответ.

– Ну, хватит, разговор приобретает слишком философский характер для моих бедных индейских мозгов.

– Индейских?

– Да, я обнародовал семейную тайну. Моя мать принадлежит к племени команчей. Но мне мало что известно о жизни индейцев. Мать оставила меня, когда я был младенцем, и вернулась к своему народу.

Морган нежно взглянула на Гордона:

– Но иногда, Небесные Глаза, ты выглядишь как настоящий индеец. – Голос у нее был низкий и ласковый.

Гордон был крайней удивлен. Со стороны, глядя на них, можно подумать, что двое влюбленных ведут понятный только им шутливый разговор. Он сдержанно засмеялся, хотя ничего не понимал.

Морган обернулась к Сету, который безмятежно улыбался. Он внимательно слушал Гордона, и Морган могла за ним незаметно понаблюдать.

Широкие плечи и мощная грудь чувствовались и под широкой рабочей одеждой. Он совсем не казался неуклюжим, хотя сидел за столом, уставленным серебром и фарфором. Он подносил к губам хрустальный бокал с удивительной легкостью, и она удивлялась его умению контролировать огромную силу, таящуюся в его большой ладони, – бокал оставался невредимым. Через ворот расстегнутой рубашки были видны светлые курчавые волосы у него на груди. Она вспомнила медово-золотистый цвет его кожи, мускулистые бедра, причудливую форму больших пальцев его ног… и вздрогнула.

– Морган, тебе холодно?

– Нет-нет, тепло. – Она старалась говорить беспечно, изо всех сил избегая смотреть Сету в глаза.

– Как называется этот десерт? – спросил Сет. Гордон вопросительно взглянул на Морган.

– Babas au rhum «Ромовые бабы (фр.)», – прошептала она.

– А да, теперь я вспомнил.