Волшебная трубка (СИ)

- Да какие там книжные развалы! В такой-то сытой стране? Всю бумагу здесь уже давно использовали по ее второму основному назначению. Я там ни разу не видел не то что книги, а даже клочка газеты,- Биндюга вдруг побледнел,- Единственная бумага в причерноморских землях - это наши шустригори ...

- Не единственная,- вмешался в разговор Зайчонко,- В центральном архиве Одессы сейчас находится зерновой склад, так там мешки с пшеном книгами прокладывают - от сырости.

- Ну вот!- воскликнул Горь,- Вот видишь! Ну, так как?

- А на этот склад можно проникнуть?- поинтересовался Биндюга,- Только тихо?

- Не вопрос,- отозвался Зайчонко,- Сделаем. Заодно и запасы пшена пополним. Кулеша хочется - сил нет!

- Хорошо,- подытожил Биндюга,- Посмотрим, что можно сделать. С кем у нас сегодня сессия?

- С конокрадами,- ответил Зайчонко,- из Сальских степей.

- А-а, ну тогда быстро управимся, а на обратном пути заглянем в этот пшенный архив.

Все время до прибытия группы контр-адмирал Горь провел в томительном ожидании. Он нервно пыхтел кубинской сигарой и прихлебывал французский коньяк. Когда вечером на палубу сел вертолет с разведчиками, Семен Борисович не удержался и лично выбежал их встречать. По-видимому, рейд прошел не совсем удачно - одного разведчика вели под руки, а Зайчонко сбрасывал на палубу пробитые копьями и саблями полупустые мешки с пшеном.

- Ну как?!- спросил Семен Борисович у Биндюги, подбежав к вертолету.

- Напоролись на засаду,- ответил Биндюга,- Сделка с коневодами отменяется!

- Да я не про то! Что с книгой?

- Обнаружить не удалось,- сказал Биндюга,- Но у меня есть новости получше - Земляничка жива и проживает в Одессе.

- Как?!- воскликнул Семен Борисович,- Не может быть! Сколько же это ей?

- 142 года,- сказал Биндюга спокойно.- Ничего удивительного. Здоровый морской воздух, усиленное питание, большевистская воля к жизни. Просто счастливое стечение многих факторов. К тому же большевики живут долго - они всячески стараются оттянуть встречу с тем, что ожидает их там...

- Где - там?- поинтересовался Горь.

- Там, где, по их мнению, ничего не должно было бы быть. Если обладать несгибаемой волей, то в таких условиях можно протянуть и все 200...

- Бог с ними!- воскликнул Семен Борисович.- Адам, мне нужно с ней встретиться!

- Я бы не рекомендовал. В метрике написано, что за свою долгую жизнь, старая фурия революции прикончила больше народу, чем ты видел на палубе "Деньгивроста". Всех отправила к адмиралу Духонину.

- Все равно,- настаивал Горь.- Мне нужно с ней поговорить!

- На берегу довольно небезопасно, Семен. Мы не можем рисковать жизнью одного из основоположников всемирно известного яхт-клуба!

- В таком случае, я вынужден буду отдать вам прямой приказ, коммандер Биндюга!

- Ну, хорошо-хорошо,- сказал Биндюга примирительно.- Однако для этого придется спланировать и провести специальную десантную операцию. Постараюсь организовать ее как можно скорее.

***

Для разработки операции "Визит Памяти" понадобилось почти пять суток непрерывной работы.

- Не понимаю, зачем столько предосторожностей?- ворчал Семен Борисович.- Напялил бы маскировочный комплект и слетал по-тихому. Так нет - операция "Визит" мать ее, череда понтов, которые непрерывно следуют друг за другом, средневековье какое-то...

- Ты не понимаешь, Сеня,- спокойно парировал упреки адмирала Биндюга.- Сейчас конец сентября, а это самое опасное в Окраине время.

- Верно,- подтверждал Зайчонко, елозя циркулем по карте,- самое опасное и есть.

- В старые времена окраинцы всегда выходили выражать свое недовольство жизнью именно в это время.

- Почему это?

- А чтобы не портить сельскохозяйственный сезон. Сначала каждый уважающий себя окраинец, должен собрать урожай, спрятать его подальше от глаз других окраинцев, наварить самогону, вкусить от даров природы как следует, а затем, убедившись, что с запасами на зиму все в порядке, можно и выразить недовольство жизнью. Поэтому самый спокойный сезон в Окраине это весна и лето, а самый неспокойный - осень и зима, особенно если теплая.

- Ну и на здоровье,- возражал Семен Борисович.- Пусть себе выражают недовольство жизнью. Я с ними где-то даже согласен. А нам-то что?

- А то, что после завершения МФК, эти самые сельскохозяйственные окраинцы начали выражать свое неудовольствие в новой форме - они по осени сбиваются в огромные банды, напиваются самогону и весело смеясь, начинают грабить всех подряд. Себя они называют "петлюрами", а всех ограбляемых - "жидо-москалями". Впрочем, там шастают и другие банды, а "махновцы" и "бджол-оводы" тоже не подарок,- мрачно заметил Биндюга.

- Да,- подтвердил его слова Зайчонко.- Осенью без гранатометов на улице делать нечего, вот все мирные люди и сидят по хатам, а махновцы с петлюровцами пьют и бесчинствуют. Любой добрый путник или пилигрим может попасть в принеприятнейшую переделку. Гуляют они аж до снегов, а затем расходятся по хатах - коней запалить боятся перед посевной. А вы, адмирал, собрались к ним в гости в одной пуленепробиваемой рубашке?- Зайчонко с недоверием покачал головой.