Волшебная зима

Малышка Мю прикатила по льду и уселась рядом с ними. Она крепко привязала к подошвам башмаков жестяные крышки от банок, чтобы лучше скользить по льду.

— Так, придется ждать новых чудес, — сказала она. — Но это не значит, что я против того, чтобы стало светлее.

Из лесу прилетели, хлопая крыльями, две старые вороны и опустились на крышу купальни. Минуты шли.

Внезапно шерсть на спине Муми-тролля встала дыбом, и после нескольких минут мучительного ожидания он вдруг увидел, как на сумеречном небе, низко над горизонтом зажглось красноватое сияние. Оно сгустилось в узкую неяркую полоску, рассыпавшую длинные лучи света над ледяным покровом моря.

— Вот оно! — вскричал Муми-тролль. Приподняв малышку Мю, он поцеловал ее прямо в мордочку.

— Ах! Нечего дурачиться! — сказала малышка Мю. — Не шуми! Не из-за чего!

— Ура! — продолжал кричать Муми-тролль. — Скоро наступит весна! Станет тепло! Все начнет просыпаться.

Схватив четыре пойманных рыбки, Муми-тролль подбросил их высоко в воздух, потом постоял даже на голове. Никогда прежде он не чувствовал себя таким счастливым, как теперь на льду.

В тот же миг лед снова потемнел.

Вороны поднялись в воздух и, медленно взмахивая крыльями, полетели в сторону суши. Туу-тикки собрала своих рыбешек, а маленькая красноватая полоска тем временем опустилась за горизонт.

— Никак солнце передумало?! — в ужасе воскликнул Муми-тролль.

— Неудивительно, раз ты так ведешь себя, — сказала Мю и умчалась на своих жестяных крышках-коньках.

— Солнце вернется завтра, — утешила Муми-тролля Туу-тикки. — И оно будет чуть побольше, уже как корка сыра. Не принимай это так близко к сердцу.

И Туу-тикки полезла под лед, чтобы наполнить суповую кастрюлю морской водой.

Ясное дело, она права. Не так-то просто солнцу взойти. Но оттого, что кто-то прав, твое разочарование ничуть не меньше.

Муми-тролль сидел, глядя вниз, на ледяной наст, и внезапно рассердился. Злость зародилась где-то в животе, он почувствовал себя обманутым.

И ему стало стыдно оттого, что он шумел, оттого, что на ушах у него золотые ленты. Это еще больше разозлило его. В конце концов Муми-тролль почувствовал: он должен сделать что-то совершенно ужасное, такое, что ему запрещают, иначе ему не успокоиться. И сделать сию же минуту!

Он вскочил, перебежал через мост и ворвался в купальню, прошел прямо к шкафу и широко распахнул его дверцы. Там висели купальные халаты. Так же, как и летом.

И еще там лежал резиновый хемуль, которого ему никогда не удавалось как следует надуть. А на Муми-тролля смотрело незнакомое существо — маленькое, серое, с длинной шерстью и большой мордочкой. Внезапно оживившись, оно словно ветер промчалось мимо Муми-тролля и исчезло. Муми-тролль увидел, как его хвост, словно черный шнурок, проскользнул в дверь купальни. Кисточка хвоста застряла на миг в дверной щели, но потом вырвалась, и странное существо исчезло, будто его и не было.

Зато появилась Туу-тикки с суповой кастрюлей в лапах и сказала:

— Вон оно что, ты все-таки не удержался и открыл шкаф.

— Там сидела всего-навсего какая-то старая крыса, — угрюмо буркнул Муми-тролль.

— Это вовсе не крыса, — объяснила Туу-тикки. — Это тролль. Тролль — каким был и ты до того, как превратился в муми-тролля. Таким ты был тысячу лет тому назад.

Муми-тролль не нашелся что ответить. Он отправился домой и уселся поразмышлять в гостиной.

Немного погодя пришла Мю — одолжить стеариновую свечу и сахар.

— О тебе ходят жуткие слухи, — восхищенно сказала она. — Болтают, что ты выпустил из шкафа собственного предка. И утверждают, будто вы похожи друг на друга.

— Какая чепуха! Не говори глупости! — отрезал Муми-тролль.

Он поднялся на чердак и отыскал семейный альбом. Муми-тролль листал страницу за страницей, и всюду, чаще всего на фоне изразцовых печей или на верандах, были изображены вполне достойные муми-тролли. Ни один не напоминал тролля из шкафа.

«Должно быть, это ошибка, — подумал Муми-тролль, — он не может быть моим родственником».

Он взглянул на своего спящего отца. Только мордочка его напоминала морду тролля. Но, может, тысячу лет тому назад?..

Вдруг зазвенела хрустальная люстра. Она тихонько качалась взад-вперед, а в окутывающем ее тюлевом чехле что-то шевелилось: мохнатое, маленькое, с длинным черным хвостом, свисавшим прямо между хрусталиками.

— Это он, — пробормотал Муми-тролль. — Мой предок поселился на люстре в гостиной.

Но это вроде бы было не так опасно. Муми-тролль уже начал привыкать к чудесам волшебной зимы.

— Как поживаешь? — тихонько спросил он тролля.

Тролль посмотрел на него сквозь тюль и помахал ушами.

— Будь поосторожней с хрустальной люстрой, — предупредил его Муми-тролль. — Это фамильная драгоценность.

Тролль, склонив голову набок, посмотрел на него внимательно, с нескрываемым любопытством.

«Сейчас он заговорит, — подумал Муми-тролль. И в тот же миг он страшно испугался: неужели предок что-нибудь скажет? А вдруг заговорит на иностранном языке, как тот зверек с косматыми бровями? А вдруг он рассердится и скажет „радамса“ или что-нибудь еще в этом роде? И тогда их знакомству — конец».