Волшебник

Отец и сын Шиндзаваи облегченно вздохнули. Видно было, что напряжение, владевшее обоими, уступило место надежде на благополучный исход их разговора со Всемогущим.

- Мы с моими господами заключили между собой соглашение, начал менестрель, - Если я помогу им в их опасном и смелом начинании, они даруют мне свободу.

- Но ведь ты знаешь, что это невозможно! - возразил Миламбер. - Никто не может сделать раба свободным. Это не под силу даже Стратегу.

- Да, так гласит закон Империи, - кивнул Лори. - Но я получу свободу, вернувшись на Мидкемию.

Миламбер пожал плечами и пренебрежительно хмыкнул.

- Брось, Лори, не тешь себя несбыточными надеждами! Ведь тебе известно, что пока нами открыт всего лишь один коридор, ведущий на Мидкемию, и оба выхода из него денно и нощно стерегут воины и Всемогущие, которые преданы Стратегу.

- Мы все тщательно продумали, дружище! Когда Касами отправится на фронт со своими войсками, я буду сопровождать его в наряде жреца Красного Туракаму. Рост мой в этом случае никого не удивит, ведь все служители Красного Бога ходят на котурнах. А оказавшись на Мидкемии, мы пересечем линию фронта и доберемся до расположения войск Королевства.

Миламбер понимающе кивнул.

- Так вот для чего Касами учил наш язык, расспрашивал о наших обычаях и упражнялся в верховой езде! Но скажи мне, друг Лори, неужто ты согласился в обмен на обещание свободы шпионить в пользу Империи?

Щеки Лори зарделись.

- Ничего подобного! - с жаром возразил он. Касами берет меня с собой в качестве проводника! Я помогу ему добраться до Рилланона и добиться аудиенции короля.

- Короля? - переспросил донельзя изумленный Миламбер.

- Вот именно - короля, - кивнул Касами. - Я уполаомочен провести с ним переговоры о мире.

Миламбер скептически покачал головой.

- Разве можно всерьез помышлять о мире теперь, когда позиция партии Войны в Высшем Совете вновь усилились?

- Ситуация вовсе не такова, какой кажется на первый взгляд, - мягко возразил старик Камацу. - Дозволено ли мне будет объяснить Всемогущему, как все обстоит на деле?

Миламбер кивком позволил ему продолжать.

- Коалиция, возглавляемая партией Синего Колеса, десять лет тому назад была близка к победе над партией Войны в Совете. Казалось, ничто не должно было предотвратить скорого и неизбежного падения наших противников. Но именно в это время Всемогущие открыли путь на вашу планету, богатую металлами, которых почти нет на Келеване. Призыв к войне был поддержан едва ли не всеми кланами, и наши многолетние усилия пошли прахом.

Война длится уже девять лет, не принося Империи решительных побед. И конца ей не видно. А все потому, что причиной и поводом для нее послужили одни лишь политические амбиции Стратега и его партии. Из разговоров с Лори и многими другими рабами-мидкемянами я заключил, что жители вашего Королевства отнюдь не так воинственны, как подданные Империи. Торговать с вами было бы для нас гораздо выгоднее, чем воевать. Во всяком случае, бессмысленное кровопролитие, в которое вылилась оккупация части ваших земель, губительно для обеих воюющих сторон.

- Но ведь Королевство было втянуто в эту войну вами и понесло в ней значительные потери. По вашей вине! - перебил его Миламбер. - И наш король наверняка потребует от Империи как минимум репарации, а возможно, что и ретрибуции. Разве Высший Совет согласится заключить мир на таких условиях?

Камацу покачал головой.

- Высший Совет - нет, а император - да.

- Император? - Миламбер изумленно вскинул брови. - Но он-то здесь при чем?!

- Ичиндар, да благословят его небеса, весьма обеспокоен тем, что эта война истощает ресурсы Империи. Он решил принять участие в Играх Совета. Возможно, предстоящая Игра - самая великая и сложная за всю историю Цурануани. Император намерен приказать Стратегу прекратить войну с Мидкемией и сместить его с поста, если тот откажется подчиниться. Но Свет Небес не может пойти на столь неслыханное нарушение традиций, предварительно не заручившись согласием короля Родрика на переговоры о мире. Вот поэтому мой сын и отправится в Рилланон с рабом Лори.

- Вы многим рискуете, господин Шиндзаваи, - проговорил Миламбер. Он не мог не восхищаться мужеством, решимостью и мудростью старика. Прежде, когда он был рабом в поместье, ему и в голову бы не пришло, что цурани, к тому же богатый и знатный, может не только помышлять о мире, но и предпринимать сложные, опасные и решительные действия ради его заключения.