Волшебник

Стимулированные партией и органами правопорядка торговля повезла на село товары повышенного спроса, а количество машин — автолавок выросло в пять раз. В основном за счёт передаваемых из армии машин, выслуживших сроки хранения. Это были ещё вполне живые грузовики, способные прослужить лет десять или более, но для дальнейшего хранения на случай войны не годились.

Нельзя сказать, что на работников сельского хозяйства пролились реки благополучия и достатка, но всё же, ситуация начала выправляться. Равно как и в городах, где многое из того, что ранее распределялось через своих, и принципиально не попадало на прилавок, вдруг стало появляться в продаже. Да, с очередями, да часто с драками и скандалами, но теперь люди хотя бы увидели дефицитные продукты, и могли, постояв в очереди побаловать своих родных деликатесами.

Торговля ставила палки как могла, но, когда к работе подключился Комитет Госбезопасности, а нарушения правил торговли были отнесены к общественно-опасным деяниям, всё сразу стало намного проще.

Виктор, который всегда тщательно следил за настроениями в обществе конечно видел всё что происходит, и это его радовало. Он всё-таки написал своё эссе по экономической и внутриполитической ситуации в СССР, и Судоплатов не читая, вбросил бумажку с текстом отпечатанным в институтском вычислительном центре, в папку.

Где-то через неделю, Брежнев, который стал чувствовать себя значительно лучше, после отказа от препаратов, прописанных Чазовым, работал с документами и просматривал привезённое Павлом Анатольевичем.

Там на четырёх листках машинописного текста было изложено то, что он в общем и так знал. Засилье тяжёлой промышленности, хроническое недофинансирование лёгкой промышленности, смещение фокуса снабжения в города, и прочее.

Но был и совсем другой документ. Отпечатанный на перфорированной бумаге, ровными машинными буквами, он в первой части спокойно перечислял все болевые точки СССР. И вот там, кроме всем известных было кое-что новое. Например, принципиальная зависимость СССР от поставок из-за рубежа. У западников брали буквально всё, и что особенно напрягало, так это что покупали стратегические материалы и изделия. А на памяти ещё была свежа история с алюминием, который до войны в СССР в промышленных масштабах не производился, и который пришлось везти из-за океана.

И в документе напротив каждого такого критического момента, было написано, как решать проблему. Например, в случае с сельским хозяйством, это было максимальное увеличение количества зерна и элеваторов, а следом, за счёт зерна развитие животноводства и птицеводства. Потому как вся живность в итоге потребляет то же самое зерно, и даже для коров, делать комбикорма лучше с добавкой зерна.

Документ на трёх листках содержал чёткую и понятную программу решения всех названных проблем. Коротко, ясно без умствований и соплей. Да, решения эти не были лёгкими, и простыми, как например развитие электронной промышленности, но чётко выводилось, что мы получим если последуем рекомендациям, и что будет если мы им не последуем. И это был совсем другой уровень аналитики к какому привык Брежнев. Не многостраничные доклады, а короткая внятная записка, как рапорт от начальника разведки Армии. Враг там-то, такими силами, собирается двинуться туда-то. Для его парирования нужны такие силы, и вот такой резерв. Если не парируем, то будут вот такие последствия.

Леонид Ильич себе не признавался, но возраст давал знать, и сложные документы, с огромным количеством воды, и пустых рассуждений, а тем более, где многословно рассказывалось о марксистско-ленинской теории, вызывали у него глухую тоску. Но это был некий стандарт внутренних документов в ЦК, и никаких других вариантов не предполагалось. Самые внятные бумаги поступали от военных и органов правопорядка, но и там они «растекались по древу».

А тут лишь сухая констатация фактов, и способы решения. Причём в некоторых случаях, были пометки, что варианты решения нужно уточнить у специалистов, и согласовать по срокам. Видимо автор таким образом подстраховывался в тех областях, где не очень хорошо ориентировался.

Брежнев отложил листок, и склонился над селектором.

— Коля, пусть чаю сделают, и пригласи, Агентова, Голикова… всех. Будем разговаривать.

Помощники Брежнева, были особой кастой. Им могли простить ошибку, но не лизоблюдство, или подхалимаж, поэтому обсуждение получилось жёстким. Но что удивило Леонида Ильича, практически все его референты, согласились и с формулировками критических уязвимостей СССР, и способами разрешения. Особое внимание было уделено проблеме армии. Целая страница была посвящена объяснениям почему в ситуации наличия тактического ядерного оружия, не нужен сплошной фронт, и почему не нужно иметь «под ружьём» четыре с половиной миллиона призывников, а необходимо иметь широкую систему подготовки резервистов, поддержания их навыков, и миллионную армию профессионалов способных, как навести шорох в локальных и скоротечных конфликтах, так и сдержать армию вторжения пока будет разворачиваться мобилизация.