Читаем Волшебник. полностью

— Он у меня. — В этот момент глаза всех десяти богов стали удивлёнными и расширились. Да, извлечь этот центр почти невозможно, но я же Хранитель… Их реакция была забавна. — Отдам его за поцелуй.

— Что? — Я так и не понял, кто это сказал. Наверное все одновременно. Теперь их лица выражали крайнюю степень шока.

— За поцелуй, говорю. Всегда мечтал поцеловать богиню. Особенно Хель.

— Хорошо. — Хель резко подошла ко мне и впилась в губы очень жадным поцелуем. Я вообще-то издевался над ними, но это было прекрасно. Как описать поцелуй смерти? Это невозможно. Скажу лишь, что это был самый прекрасный поцелуй в моей жизни. Ради этого не жалко было и умереть.

Когда поцелуй закончился, я оглянулся, лица остальных богов изображали понимание и зависть. Видимо моё удивление было столь заметно, что Фригг даже решила мне кое-что пояснить.

— Мы же боги, Силь. Богу очень трудно найти себе хоть кого-то, кто может долго выносить его присутствие, не теряя сознание. Однако у нас тоже есть желания и некоторые из них вполне себе прозаичны. Не удивлюсь, если Хель единственная из нас, кто получила хотя-бы поцелуй, не говоря уже о большем.

А связи между богами невозможны из-за того, что у них слишком разная по своему составу сила. Об этом я знал, но как-то подзабыл за ненадобностью. Я извлёк из своего хранилища шар, в который я успел заключить центр силы Лира, когда он умирал. Это его спасёт. Смерть одного из Великих богов была бы слишком сильным ударом по равновесию мира, поэтому я стремился спасти их всех и мне это удалось.

— Вот теперь можете начинать.

— Спасибо тебе, Хранитель. — Последнее слово прозвучало очень уважительно. Затем я десять минут просто молча сидел и наблюдал за действиями богов. Да, на такие плетения я не был способен. Их сила нестабильна, но в этом месте они могли нарушить некоторые из законов и использовать плетения. Когда они его завершили… Я оказался в том доме, в котором мы с отцом жили летом.

— Не удивляйся. — Я резко обернулся, рядом со мной стояла Хель, которая сменила свой балахон на платье. Возможно она сделала это первый раз в жизни, но выглядела она сногсшибательно. — Мы воспроизвели весь лес в точности. Озеро, даже твой домик на дереве. Это место вне нашего мира, и вне какого-либо другого мира. Сюда ты будешь попадать каждый раз, как закончится твоя жизнь в новом мире. И отсюда же ты можешь выйти в следующий. Ты же и сам уже всё понял. А я здесь нахожусь по причине столь банальной, что ты даже удивишься. — Хель резко подошла ко мне и вновь впилась в губы.

Каково это, быть с богиней? Это невозможно описать, так что даже пробовать не буду.

P.S

Эта книга является своеобразным вступлением в историю моего персонажа. Она написана лишь для понимания того, откуда он взялся и кто он вообще такой. Именно поэтому книга написана в таком формате, в котором вы её видите, это можно было бы назвать предисловием, если бы оно не растянулось на целую книгу. Это будет единственная книга такого формата, остальные будут более цельными и подробными, у меня большие планы на моего персонажа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Наследник
Наследник

Ты всего лишь обычный человек? Твоя жизнь тиха, размеренна и предсказуема? Твой мир заключен в треугольнике дом-работа-тусовка?Что ж, взгляд на привычное мироустройство придется немедленно и резко пересмотреть благодаря удивительному наследству, полученному от дальней родственницы, жившей одновременно в XX и IX веках и владевшей секретом удивительных дорог, связывающих эпохи древности и день настоящий.Новый роман А. Мартьянова – классический образец «городской фантастики», где читатель встретится со своими современниками, знаменитыми историческими персонажами, загадочными и опасными существами и осознает важнейшую истину: прошлое куда ближе, чем всем нам кажется.Получи свое наследство!

Андрей Леонидович Мартьянов , Андрей Мартьянов , Илья Файнзильберг , Н Шитова , С. Захарова , Юрий Борисович Андреев

Фантастика / Приключения / Приключения / Исторические приключения / Альтернативная история / Попаданцы
Библиотекарь
Библиотекарь

«Библиотекарь» — четвертая и самая большая по объему книга блестящего дебютанта 1990-х. Это, по сути, первый большой постсоветский роман, реакция поколения 30-летних на тот мир, в котором они оказались. За фантастическим сюжетом скрывается притча, южнорусская сказка о потерянном времени, ложной ностальгии и варварском настоящем. Главный герой, вечный лузер-студент, «лишний» человек, не вписавшийся в капитализм, оказывается втянут в гущу кровавой войны, которую ведут между собой так называемые «библиотеки» за наследие советского писателя Д. А. Громова.Громов — обыкновенный писатель второго или третьего ряда, чьи романы о трудовых буднях колхозников и подвиге нарвской заставы, казалось, давно канули в Лету, вместе со страной их породившей. Но, как выяснилось, не навсегда. Для тех, кто смог соблюсти при чтении правила Тщания и Непрерывности, открылось, что это не просто макулатура, но книги Памяти, Власти, Терпения, Ярости, Силы и — самая редкая — Смысла… Вокруг книг разворачивается целая реальность, иногда напоминающая остросюжетный триллер, иногда боевик, иногда конспирологический роман, но главное — в размытых контурах этой умело придуманной реальности, как в зеркале, узнают себя и свою историю многие читатели, чье детство началось раньше перестройки. Для других — этот мир, наполовину собранный из реальных фактов недалекого, но безвозвратно ушедшего времени, наполовину придуманный, покажется не менее фантастическим, чем умирающая профессия библиотекаря. Еще в рукописи роман вошел в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».

Антон Борисович Никитин , Гектор Шульц , Лена Литтл , Михаил Елизаров , Яна Мазай-Красовская

Фантастика / Приключения / Попаданцы / Социально-психологическая фантастика / Современная проза