Волшебник дачного посёлка

Задолго до того, как с юга прилетают в наши края скворцы, школьники начинают строить для них домики-скворешники.

А знаете ли вы, почему именно о скворцах так заботится детвора?

Дело вот в чём.

Когда школьники впервые решили построить птичьи домики, они долго думали: кого поселить в них?

Услышав об этом, птицы забеспокоились. Всем хотелось жить в тёплом домике, куда не могла бы забраться ни одна кошка.

Школьники решили посмотреть, кто из птиц больше всех достоин их заботы. А птицы стали изо всех сил стараться, чтобы понравиться ребятам.

Ласточки с утра до вечера ловили насекомых и внимательно ухаживали за своими птенцами. Грачи без устали уничтожали червяков на колхозных полях. Деловито занимались своей работой и скворцы.

Не меньше других старались воробьи. Их было очень много. Пытаясь перекричать один другого, они спорили из-за каждой мошки. Поймает один воробей комара, а десять стараются его отнять. Шум, гам, крики.

— Работаем! Работаем! — кричат воробьи. Они даже из города никуда не улетали, чтобы быть поближе к школьникам. Прилетят на школьный двор и хвастают, кто сколько комаров поймал. Один другого хочет перекричать. Можно было подумать, что воробьи действительно работают больше всех.

Так проходили дни.

Однажды самый ленивый воробей по имени Чив-Чив сказал своим друзьям:

— Что вы? Что вы? Что вы беспокоитесь? У нас, у нас, у нас будет дом!

И воробьи сразу утихомирились. Они от радости забыли о том, что старая мама Чив-Чива часто наказывает его за ложь и глупые выдумки.

А в это время все остальные птицы продолжали приносить людям пользу.

Когда школьники подсчитали, кто работал лучше всех, оказалось, что скворцы. Для них построили домики и назвали скворешниками. Ласточки и грачи не стали долго горевать — сами принялись строить себе уютные гнёзда!

Только ленивые воробьи растерялись. Узнав правду, они набросились на Чив-Чива, чтобы наказать его. Хорошо, что он успел во-время улететь!

Птицы строили себе гнёзда, а воробьи искали Чив-Чива. Но ведь эти серые пичужки так похожи одна на другую, что даже мама Чив-Чива частенько вместо своего сына наказывала чужого птенца. Поэтому виновника найти было очень трудно.

И так повелось, что скворцам ежегодно люди приготовляют скворешники, другие птицы вьют себе гнёзда, а воробьи всё ещё ищут Чив-Чива, споря между собой:

— Это ты, Чив-Чив?

— Что вы! Что вы! Что вы!

Спорят они, спорят и не замечают, как лето проходит и наступает холодная уральская зима. Нахохлятся воробьи от мороза и решают: «Весной начнём строить домики».

Но едва приходит весна, как кто-нибудь из воробьёв возьмёт да и крикнет:

— Надо сначала наказать Чив-Чива!

И в ответ ему раздаётся:

— Вот он, Чив-Чив! Вот он, Чив-Чив!

— Что вы! Что вы! Что вы!

Спорят воробьи, спорят да так и живут без ломиков и без гнёзд, где придётся. Сам Чив-Чив поселился на чердаке одного дома.

Когда бывает особенно холодно, он грустно пищит:

— Что делать? Что делать?

— Домики строить! Домики строить! — кричат воробьи, примерзая лапками к телефонным проводам.

Снова наступает весна, и снова то здесь, то там раздаётся:

— Это ты, Чив-Чив? Вот он, Чив-Чив!

— Что вы! Что вы!

А тем временем настоящий Чив-Чив сидит, дрожа от страха на чердаке и думает: «Когда же воробьи забудут обо мне и примутся строить домики?».

АИСТЁНОК

Рано утром, когда над лесом поднялось большое тёплое солнце, в гнезде послышался шум. Это два маленьких аистёнка, пробив скорлупу, вылезли на свет. Они встали на свои длинные, ещё слабые ноги и, увидев солнце, радостно закричали.

Оба брата были так красивы, что мама-Аистиха захлопала от восторга крыльями, а папа-Аист поспешил за пищей для детей. Мама хлопотала вокруг аистят; они громко верещали и пытались размахивать крылышками.

В суматохе никто не заметил, что в углу гнезда лежит ещё третье яйцо. Наверное, о нём еще долго не вспомнили бы, если бы один из братьев нечаянно не наступил на него; скорлупа раскололась, и на свет появился третий Аистёнок.

Он открыл глаза, неуверенно поднялся на ноги. В отличие от своих братьев, третий Аистёнок был очень хилым. Посмотрела на него Аистиха, вздохнула, но ничего не сказала. Во-первых, потому что, как все аисты, она не умела говорить, а, во-вторых, он всё-таки ей нравился, потому что был её сыном…

Аистёнок покачнулся на тонких ногах и по-своему, по-птичьи улыбнулся. У него была такая добрая улыбка, что невольно хотелось улыбнуться ему в ответ.

В гнезде началась шумная жизнь: каждое утро в нём просыпались теперь уже не две птицы, а целых пять. И все они встречали солнце радостным криком.

Раньше других просыпался самый младший Аистёнок. Тихонько, чтобы никого не разбудить, он учился стоять на одной ноге. Для аистов это так же важно, как для людей — уметь ходить на двух ногах. Сначала он падал, но вскоре добился своего. Поджав одну ногу, Аистёнок стоял на другой и мечтал. Мечтал он о том, как вырастет, как будет летать и ловить лягушек.