Волшебник Колдовского мира

— Неужели ты думаешь, что он так просто отпустил меня? После всего, что он сделал, чтобы добиться от меня помощи? Я думаю, теперь Динзиль нуждается во мне больше, чем я в нём. Значит, мы сможем с ним договориться!

— Договориться?

— Я не хочу оставаться таким чудовищем ни в этом, ни в каком другом мире, Кимок! — не самоуверенность, а отчаяние и гнев уловил я на этот раз.

— Но что же ты можешь поделать? — спросил я, понимая, что причиняю ей боль, и всё-таки желая выведать, что, по её мнению, может предпринять Динзиль и чего ждать от неё самой. Я больше не доверял Каттее — этойКаттее.

— Я знаю, что делать. Но Динзиль способен на всё. Обратной дороги мне не будет. И кроме того… — она оборвала свою мысль, и между нами снова возник барьер.

Холод пронизывал моё полуголое тело, меня била дрожь. Каттея повернулась ко мне узкой щелью шарфа, через которую смотрела, и показала на росший рядом тростник.

— Принеси-ка мне вот это.

Я нарвал непослушными лапами большую охапку и протянул ей. Держа тростник на вытянутых руках, она наклонила голову и подышала на него. Хотя между нами и был барьер, я ощутил, как от её колдовства распространяется волна какого-то смутного беспокойства. Стебли тростника вытянулись, стали расплываться и слились друг с другом. Каттея протянула мне толстую куртку на вате, какие мы носили в Эсткарпе осенью. Надев её, я почувствовал, что она не только защищает от холода и сырости, но и излучает тепло — меня словно согрело весеннее солнце.

— Видишь, без колдовства не обойтись даже в мелочах, а не только в главном, — долетела до меня мысль Каттеи.

Я потрогал куртку — обычная, самая настоящая куртка. Мне оставалось лишь надеяться, что чары продлятся подольше. Каттея ответила на мою мысль:

— Куртка послужит, сколько потребуется, тебе будет в ней удобно и уютно.

Мы добрались до реки, туман рассеивался. Я настороженно следил за мечом, но Каттея уверенно шла по мелководью, как человек, которому нечего бояться. Впереди, рассекая воду, плыл незримый Кофи.

Тишину снова нарушили какие-то отдалённые звуки, и я прислушался: на этот раз не карканье, а лай — так лаяли, преследуя жертву, гончие, которыми ализонцы травили людей.

— Сарны… — встрепенулась Каттея.

Я не мог увидеть выражения её лица, но почувствовал, что она взволнована — не так, как если бы ей угрожала опасность, а как сторонний наблюдатель. Похоже, она была уверена, что Динзиль слишком дорожит ею, и ей незачем опасаться встречи с этой сворой.

— Динзиль знает, чего хочет. — Она снова ответила на мои мысли. — Он не пойдёт на приступ небес, пока хорошенько не подготовится. Для достижения своих целей он использовал разные средства, но с Силой из Эсткарпа имеет дело впервые. Тут ему не избежать неожиданностей.

Лай всё приближался. Я увидел, как треугольник рассекаемой мерфеем воды устремился к противоположному берегу. Зашевелилась трава — Кофи прятался. Я огляделся: нам укрыться было негде. Мы могли уйти на глубину и попробовать отсидеться под водой, но Каттея решительно воспротивилась.

— Это твоя Орсия любит хорониться в илистых ямах и ползать по дну. Но я не Орсия, у меня не жабры, а лёгкие. Да и у тебя тоже, дорогой брат. А что это у тебя за меч?.. — она протянула к нему лапу и тут же, вскрикнув, отдёрнула, прижав её к груди и поглаживая. — Что это?

— Оружие и талисман.

У меня почему-то не было желания рассказывать ей, откуда у меня меч и чем я ему обязан.

На нём проступили руны, разгораясь на золотистом фоне всё ярче и ярче. Не в первый раз я пожалел, что не могу их прочесть и узнать, насколько на самом деле велики возможности меча, чтобы при случае использовать его в полную силу, а не действовать наугад.

У подножия скал на противоположном берегу появилось какое-то движение. Я попытался столкнуть Каттею на глубину, но она увернулась и встала в стороне, спокойно поджидая тех, кто издалека направлялся к нам. Мне волей-неволей пришлось остаться с ней. Я сжимал рукоять меча; руны словно налились кровью, которая, казалось, вот-вот закапает в воду.

Они приближались: впереди трусили трое серых — это их лай мы слышали. За ними скакали всадники — такие же, как меченосцы, захватившие Орсию, а следом — ещё двое, вроде тех, что метали молнии, помогая расправе с кроганами.

Снова в мозгу у меня раздался жуткий смех Каттеи:

— Жалкая кучка, и они ещё думают с нами тягаться! Динзиль слишком забылся — так оскорбить меня!

Она повернулась к приближавшимся и принялась медленно разматывать шарф, закрывавший её ужасную голову. Рукоять моего меча сильно нагрелась.

Из клыкастых разинутых пастей серых сочилась слюна, глаза зловеще вспыхивали красным. Всадники позади осадили скакунов и поехали шагом. Животные, на которых они сидели, были похожи не на рентанов, а скорее, на лошадей Эсткарпа, только крупнее и мощнее. Вороные, без сбруи, они заставили меня вспомнить кеплиана — демонического жеребца, который чуть не погубил Кайлана.