Волшебник на пути. Последний путь чародея

— Мама могла быть до крайности упрямой, когда желала.

Джефри следил за разговором, словно готовый к прыжку кот.

— И кроме того, — резко добавила Корделия, — чем мог помочь инопланетный госпиталь? Там же ничего не знают о ведьмином мхе.

Магнус кивнул.

— Даже если б там и уловили, что происходит разрушение её генов, то не представляли бы себе, что тут можно поделать — а после её смерти приложили бы все силы, чтобы оставить её тело у себя в качестве образца для исследований.

Корделия содрогнулась, а её братья скривились.

— Нет, — произнёс Магнус, — я ни в малейшей мере не могу винить вас ни в плохом лечении, ни в её кончине.

Брат и сестра в удивлении подняли головы.

— Зачем же тогда этот обвиняющий вид? — нахмурилась затем Корделия. — Кого ты осуждаешь?

— Себя, — ответил Магнус, — за то, что меня не было здесь.

— Ты одним своим присутствием вызвал бы раздор, брат, — тут же смягчился Грегори. — В конце концов, ты ведь не мог принять власть от папы столь же легко, как остальные из нас.

Магнус нахмурился, не совсем понимая, что именно имел в виду брат, но совершенно уверенный, что сказанное вызывает у него негодование.

— Ты смог бы сделать не больше нашего, — тихо проговорила Корделия — но кричал бы на папу, требуя что–то сделать, хоть что–нибудь, и заставил бы маму растратить последние силы своими мольбами.

Магнус сидел не шевелясь.

Молчание в комнате стало крайне напряжённым. Джефри сжал край стола, словно собираясь перемахнуть через него — но Магнус наконец кивнул:

— Наверно так.

Корделия накрыла его руку своей ладонью.

— Нам очень не хватало тебя, брат — но мы все понимали, как тебе необходимо найти свою судьбу.

Магнус устало улыбнулся:

— Какой же иронией будет, если эта судьба окажется здесь!

Корделия бросила взгляд на Алеа, но быстро отвела его и сказала:

— Возможно и не будет, если ты привёз её домой с собой.

Магнус непонимающе нахмурился, но Джефри негромко рассмеялся.

— Наверно папа прав — много лет помогая народам избавиться от тиранов и уча как править самим, ты сделался способным отлично опекать народ своей родины — даже когда эта опека состоит в том, чтобы только присматривать и ничего не делать.

На сей раз взгляд на Алеа бросил Магнус, та сумела робко улыбнуться ему. Он перенял эту улыбку и ответил ею братьям и сестре, когда сказал:

— Да. Скитаясь меж звёзд я по крайней мере немного научился терпению.

Тут все рассмеялись и принялись обсуждать за едой последние сплетни. По мере того как продолжался завтрак, они, казалось, расслаблялись все больше и больше, и даже начали обмениваться колкими замечаниями.

— Придётся нам расставить по всему королевству эльфов–часовых, — сказал Грегори.

— Они и так уже расставлены, брат, — рассмеялась лёгким непринуждённым смехом Корделия. — Нам надо только сказать им, за чем следить.

Джефри повернулся к Магнусу, и в его голосе послышались резкие нотки, когда он спросил:

— Как, по–твоему, переживать ли нам по поводу папиных скитаний, брат?

Алеа почувствовала порыв Магнуса отдать приказ и усилие не дать ему сорваться с языка.

— Думаю, он не представляет опасности ни для себя самого, ни для кого–либо иного, Джефри, и достаточно взрослый, чтобы самому позаботиться о себе. Если я ошибаюсь, то эльфы несомненно способны разобраться с любыми трудностями, пока мы не подоспеем.

— Они наверняка уже знают, что надо постоянно присматривать за лордом–чародеем, — согласился Грегори.

— Да, присматривать и сообщать о его злоключениях Паку, — поддержала его Корделия.

Алеа нахмурилась. Неужели они так мало верили в отца?

А затем вспомнила, что говорил Магнус о предыдущем приступе психического заболевания у Рода, о единодушном мнении его детей, что во время похорон он соскочил с резьбы, и подумала, что их озабоченность возможно не имеет ничего общего с неуважением.

А затем она нашла другой повод теряться в догадках — что ещё за Пак такой?

Джефри заметил молчание Магнуса и спросил с вызовом в голосе:

— А ты что думаешь, брат?

Снова порыв скомандовать и усилие, которое потребовалось для гашения этого порыва. Алеа гадала, разделяет ли она чувства Магнуса или просто считывает их по микроскопической дрожи мускулов его лица, которое она так хорошо знала, наверное получше, чем его братья или сестра.

Неважно как именно — она знала, какие он испытывает чувства, в то время как его родные видели только спокойное лицо, которое он являл публике — и её душа возопила о том, насколько это неправильно. Вынужденно отгораживаться от родных! Будь у неё брат или сестра, она очень дорожила бы ими, поверяла бы им свои самые сокровенные тайны, она всегда жаждала этого! Именно для того и предназначались братья и сестры!

Не так ли?

Магнус встретился взглядом с Джефри, а затем медленно покачал головой.

— Думаю я долго был в отъезде, брат, и в моё отсутствие многое изменилось.

— Наверняка не столь уж многое, — ответила Корделия. — Если ты не имеешь в виду, что я постарела!

— Скорей уж повзрослела, — негромко рассмеялся Магнус. — Когда я улетал, ты была ещё подростком.

Корделия удивлённо поглядела на него, а затем рассмеялась вместе с ним. Джефри покачал головой: