Волшебник на войне. Волшебник в мире

Клайд замахнулся. Орогору закрылся от удара, но Клайд был так силен, что его кулак все-таки пробился к подбородку Орогору. Орогору откачнулся назад, продолжая закрываться согнутыми в локтях руками. Ему удалось отразить еще два удара. За это время прошло головокружение. А потом Орогору нанес Клайду отчаянный удар по голове с правой. Удар был настолько резок и не ожидаем, что Клайд закачался и попятился, а его дружки злобно завопили. Орогору закрепил достигнутый успех тремя быстрыми ударами подряд, но Клайд взвыл и нацелил кулак Орогору в живот. Тот закрылся, но кулак все равно достиг цели, поскольку Клайд был намного сильнее. И все же главная сила удара пришлась на руки. Орогору задержал дыхание… и получил еще два тычка в живот.

Так продолжалось минут пять. И только потом Орогору упал и не смог встать — он задыхался. Он корчился на земле, а его соперник насмехался над ним, но вдруг, совершенно неожиданно, Клайд умолк, а чьи-то большие сильные руки подняли Орогору и поставили на ноги.

— Ты хорошо дрался, мальчик мой, — сказал отец. — Я горжусь тобой.

— Гордишься? — изумленно взглянул Орогору на любящее улыбающееся лицо. Нет, все было не так! Клайд избил его немилосердно. А отец отвел его домой, распекая на чем свет стоит за то, что он такой слабак, и требуя, чтобы он объяснил, почему не мог драться получше.

И все же все было так, как было: отец с гордостью улыбался и говорил:

— Проиграть — это не стыдно, Орогору, особенно когда противник сильнее и старше тебя. А с каждой дракой будешь набираться опыта. Пойдем-ка домой да выпьем пива, парень, — ты его честно заслужил.

В тот день Орогору впервые в жизни попробовал пива. А на следующий день ровесники при встрече улыбались ему и потом относиться к нему стали с большим уважением, чем раньше. Друзьями они так и не стали, но и врагами быть перестали.

Вот так все и происходило. Орогору заново переживал все неприятные, болезненные эпизоды из прошлого, заново проживал огромное количество мелких, повседневных сцен в родительском доме. Другие ребята принимали его как равного, хотя он ничего особенного собой не представлял. Если он вел себя плохо, родители ругали его, но все же чаще хвалили и неустанно повторяли, как он им дорог.

Всякий раз эпизод, пережитый заново, приносил еле слышные воспоминания об унижениях и отверженности, но Орогору быстро воспринимал новые, чудесные варианты своего прошлого. А когда он покинул родную деревню, он ушел из нее затем, чтобы стать лесничим в соседнем округе, и его прощание с родителями было и печальным, и радостным одновременно. Они и гордились им, и плакали перед предстоящей разлукой.

Как-то раз, обходя лес с дозором, Орогору наткнулся на Фиништаун. Обитавшие там вельможи оказали ему гостеприимство, нарекли его принцем Приммером, и дамы кокетничали с ним, но ему чего-то не хватало, чем-то он был недоволен.

В первую ночь в городе он уснул, и вдруг во мраке его сна завертелось что-то маленькое, белесое. Пятнышко разбухало на глазах и приближалось. Стало понятно, что развевается длинная белесая борода и волосы, тоже длинные… Волосы раскачивались, словно водоросли на волне прилива, но они росли не на подводном камне, не на столбике пристани, они обрамляли лицо — старое, морщинистое, с тонкими губами и носом, острым, словно бритва; высоким лбом и глазами, которые, казалось, видели Орогору насквозь, до самой души.

— Кто ты? — в страхе вскричал Орогору.

В голове у него зазвучал голос старца, хотя губы его не шевельнулись:

— Я — Волшебник Покоя, я пришел, чтобы поведать тебе правду о тебе самом.

Страх сковал Орогору по рукам и ногам — страх беспричинный, исходящий неведомо откуда. Он нарастал и нарастал, сменился ужасом, и наконец Орогору понял, что громко кричит:

— Нет! Нет! Никогда!

Глава 13

Но старик безжалостно продолжал:

— Ты — не принц, Приммер, ты всего лишь Орогору, сын пахаря. Ты — истинное дитя этого жалкого крестьянина и его жены!

— Не смей называть их жалкими! — вскричал Орогору. — Они были хорошие, добрые, они были мудры и терпеливы!

— Если так, то ты должен гордиться тем, что ты — их сын.

Орогору вытаращил глаза. Два желания разрывали его на части: на самом деле быть сыном этих милых, чудесных людей или быть принцем Приммером, чьи ненастоящие родители смеялись над ним и избивали его.