Волшебник. Набоков и счастье

…«как движется по синеве длинное облако, состоящее из миллионов белянок… к ночи садясь на деревья, которые до утра стоят как осыпанные снегом, – и снова снимаясь, чтобы продолжить путь, – куда? зачем? природой еще не досказано – или уже забыто. <…> Странным, ни на что не похожим полетом, бледная, едва узнаваемая, обезумелая бабочка, избрав сухую прогалину, „колесит“ между лешинских елок, а к концу лета, на чертополохе, на астрах, уже наслаждается жизнью ее прелестное, розоватое потомство. „Самое трогательное, – добавлял отец, – это то, что в первые холодные дни наблюдается обратное явление, отлив: бабочка стремится на юг, на зимовку, но, разумеется, гибнет, не долетев до тепла“». – Там же. С. 294–295].

Глава XII

«Подайте мне читателя с творческим воображением – эта повесть для него». – Николай Гоголь [ССАП. Т. 1. С. 503].

…«императоров, диктаторов, священников, пуритан, обывателей, политических моралистов, полицейских, почтовых служащих и резонеров»… – [ЛРЛ. С. 18].

…«любопытство… и есть неповиновение в наичистейшем виде»… – Под знаком незаконнорожденных [ССАП. Т. 1. С. 238].

«Если мир подлунный сам / Лишь во сне явился нам, / Люди, как не верить снам?» – Алиса в Зазеркалье [Пер. Н. М. Демуровой].

…«Перевал неведомых сновидцев». – Ада [Ср.: «к неведомым мне сновидцам» – ССАП. Т. 4. С. 120].

«Усадьба Ардис – сады и услады Ардиса – вот лейтмотив, сквозящий в „Аде“, пространной, восхитительной хронике, основное действие которой протекает в прекрасной, как сон, Америке, – ибо не схожи ли воспоминания нашего детства с каравеллами виноземцев, над которыми праздно кружат белые птицы?» – Ада [ССАП. Т. 4. С. 560].

«Последняя часть истории Вана содержит откровенный и красочный рассказ о пронесенной им через всю жизнь любви к Аде. Их любовь прерывается браком Ады с аризонским скотоводом, легендарный предок которого открыл нашу страну. После смерти Адиного мужа влюбленные воссоединяются». – [Там же. С. 561].

«Не успеваем мы отдышаться и мирно освоиться с новым окружением, в которое нас, так сказать, забрасывает волшебный ковер автора…» – [Там же].

Глава XIII

«Хруст счастья». – Updike, John. [Books] // New Yorker, February 26, 1972.

«Вспоминаю некоторые такие минуты – назовем их айсбергами в раю, – когда, насытившись ею, ослабев от баснословных, безумных трудов, безвольно лежа под лазоревой полосой, идущей поперек тела, я, бывало, заключал ее в свои объятья с приглушенным стоном человеческой (наконец!) нежности…» – Лолита [ССАП. Т. 2. С. 348].

«Я понял, что мир вовсе не борьба, не череда хищных случайностей, а мерцающая радость, благостное волнение, подарок, не оцененный нами». – Благость [ССРП. Т. 1. С. 114].

«Несколько времени он пролежал на черном диване, но страстное наваждение едва ли не стало от этого лишь неотвязней. Он надумал вернуться на верхний этаж по улиточной лестнице…» – Ада [ССАП. Т. 4. С. 203].

«Я впервые увидел Тамару – выбираю ей псевдоним, окрашенный в цветочные тона ее настоящего имени, – когда ей было пятнадцать, а мне на год больше. Мы повстречались в сильно пересеченной, но милой местности (черные ели, белые березы, болота, покосы, пустоши), лежащей к югу от Петербурга». – Память, говори [ССАП. Т. 5. С. 512].

«Город был недавно отстроен, или перестроен, посреди плоской долины на высоте семи тысяч футов над уровнем моря; мне хотелось, чтобы он скоро надоел Лолите; тогда мы покатили бы в Южную Калифорнию, направляясь к мексиканской границе, к баснословным заливам, к сагуаровым пустыням и фата-морганам». – Лолита [ССАП. Т. 2. С. 293].

«…И вкус травинки, которую я жевал, смешивался с кукованием и со взлетом бабочки…» – Память, говори [ССАП. Т. 5. С. 503].

«Большая керосиновая лампа на белом лепном пьедестале плывет по сумеркам. Она приближается – и вот, опустилась. Рука памяти, теперь в нитяной перчатке лакея, ставит ее посредине круглого стола». – [Там же. С. 397].

«Легчайшее облако как бы раскрывало объятия, постепенно близясь к более основательной туче, принадлежавшей к другой, косной, лазурью полузатопленной системе». – Лолита [ССАП. Т. 5. С. 373–374].

«Взглянем на трюки акробатической гусеницы (буковой ночницы), которая в младенческой стадии походит на птичий помет, а во взрослой, после линьки, обзаводится членистыми, словно у перепончатокрылого, придатками и другими затейливыми особенностями, позволяющими удивительному созданию играть двойную роль…» – Память, говори [ССАП. Т. 5. С. 420].

«К тому же зима эта выдалась на редкость суровой, снегу навалило много, как раз столько, сколько Mademoiselle и думала, верно, найти в гиперборейском мраке далекой Московии». – [Там же. С. 395].

«Слово, обозначающее в моем словаре радугу – исконную, но явно мутноватую радугу, едва ли произносимо: kzspygv». – [Там же. С. 339].

…«черничное k», «грозовая туча z», «смесь лазури и жемчуга s», «незрелое яблоко p», «ярко-золотистое y», «густой каучуковый тон g», «розовый кварц v»… – [Там же].