Волшебник Подземного города

Бен поднялся на ноги и замахнулся копьем, но двум оставшимся противникам, судя по всему, было уже хватит. Колдун, которому они служили, погиб, а две бешеные мыши с копьями были готовы переключиться на новую цель. С криками ужаса горностаи кинулись наутек, складываясь пополам на каждом прыжке, словно огромные, толстые, мохнатые гусеницы.

Бен оглушенно сел в снег. Его задняя лапка горела и страшно болела. Никогда еще у него не было такой ужасной раны.

Но еще ужаснее была кровь у него на копье. Горностай-колдун лежал на снегу, хрипя и хватая пастью воздух, и глаза его заволакивало туманом.

На его белой груди расплылось алое пятно крови — там, куда вошло копье; часть ее попала и на Бена.

Лапой колдун зажимал рану, словно надеясь остановить утекающую жизнь.

Бен никогда еще никого не убивал. О'кей, мух он бил и пару раз наступал на паука, но чтобы большое животное…

А горностай был действительно огромным — раза в четыре длиннее Бена и раз в пять тяжелее. Бен чувствовал себя так, словно только что завалил великана.

В некотором роде это так и было: горностай-то был колдуном, и весьма могущественным.

Даже сейчас Бен опасался, что он может волшебным образом исцелиться, восстать и напасть снова. Или наколдовать какое-нибудь последнее заклятие, после которого от Бена мокрое место останется.

Бен попятился.

В воздухе все еще чувствовалась магия — невидимая, могучая, тяжелая рука, готовая ударить, смять, раздавить.

Бушмейстер, судя по всему, тоже это почувствовал. Он тревожно посмотрел вверх, потом рысцой подбежал к умирающему волшебнику и вонзил в него собственное копье — почти на всю длину!

— Аааааааааааа!! — раздался крик из недр норы.

— Янтарка? — крикнул в ответ Бен.

* * *

Янтарка ощутила смерть колдуна: давившая на нее рука разжалась, исчезла. И в тот же момент на нее обрушилась другая сила, куда более жестокая и яростная, чем хватка горностая.

Грохот раздался у нее за спиной. Камни и земля расступились, оседая и трескаясь, и Янтарка едва успела подхватить копье и отпрыгнуть: из гигантского пролома вывивался невероятный пурпурный червь.

Ничего подобного она доселе не видала. Шкура его была испещрена вздувшимися венами. Он был громаднее самого большого питона в зоомагазине и, казалось, так и пульсировал злостью.

О, она узнала его сразу. Перед ней был сам волшебник Подземного города!

Расшвыряв боками камни и грязь, червь вполз в пещеру и тут же принялся петь:

Луг мерцает в звездном свете…

«Только не давай ему раскрыть рот…» — проскрипел у Янтарки в голове голосок леди Чернопруд.

— А ну заткнись! — яростно приказала она червю.

Она кинула в него заклинанием раньше, чем тот успел спеть первую строчку. Янтарка выбросила вперед лапку, и вдруг звук оборвался, и гигант растерянно задергался на полу.

У него исчез рот!

Словно ослепленный, он замотал головой из стороны в сторону, врезаясь в стены и поднимая тучи пыли.

Янтарка, остолбенев, глядела на дело лап своих.

Атака горностаев, конечно, была только отвлекающим маневром. Великий червь просто пытался подобраться к ней со спины.

Теперь у нее было преимущество, и Янтарка не преминула им воспользоваться. Она взмахнула лапой, словно бросая что-то, и громадные шипы тут же возникли в воздухе, словно пущенные меткой рукой копья, и вонзились в мягкую вражью плоть.

Пока червь корчился и метался по пещере, Янтарка лихорадочно придумывала что-нибудь совсем ужасное и по-настоящему смертельное, чтобы покончить с чудовищем раз и навсегда, пока он не собрался с мыслями и не наколдовал чего-нибудь в ответ.

Однако не успела она и пальцем пошевелить, как червь развернулся и с совершенно сверхъестественной скоростью исчез в норе. Через мгновение о его визите напоминали только затихающий свист и шипение, доносившиеся из темной бездны. Сквозняк пронесся мимо Янтарки, воздух простонал в проеме, и стало тихо.

В пещеру, тяжело дыша, ворвались Бен и Бушмейстер и в ужасе уставились на исполинских размеров пролом в стене.

Устье его было в высоту куда больше мыши, а стенки хода поражали гладкостью, словно бы его просверлили алмазным сверлом. Он шел прямо, насколько хватало глаз, и терялся в темноте. Кругом капала и пузырилась слизь.

— Прямо как поезд в ад, — пробормотал Бен, вглядываясь в эту идеальную трубу.

— Это магическая нора, — вставил Терн, нетвердо поднимаясь на лапы. — Такую может прорыть только очень могущественный волшебник. Глядите, у нее же конца и краю нет!

Конца Бен и вправду не видел. Он подобрал Янтаркин светящийся клевер и попытался заглянуть поглубже, боясь, что вдруг там в темноте притаился и выжидает враг. Но туннель был совершенно пуст и тянулся на мили и мили вперед.

— Бен! — неожиданно завопила Янтарка, да так, что он бы подпрыгнул, если б мог. — Твоя лапа!

Бен опустил глаза. Лапа была вся в крови.

— Да ну, — сказал он. — Просто ранение мягких тканей.

Однако Янтарку медицинские подробности не интересовали. Волшебство всколыхнуло воздух, рана мгновенно закрылась и кровь перестала течь. На память Бену остался только щегольский шрам.