Волшебник поневоле

— То, что мы ищем, у тебя! Брось свое дурацкое волшебство! — Глухой голос звучал нетерпеливо, почти просительно. — Отдай пирамиду — и ты свободен!

— Не выйдет! — крикнул Зифон.

— Что ж, мы подождем, — проговорил голос. — Ведь ты смертен, волшебник. Силы твои истощатся, и ты устанешь.

Тамир сжимала рукоять кинжала. Как помочь друзьям? С губ Котфы сорвался сдавленный стон, и девушка, прячась за сталагмитами, стала подкрадываться к нему. Она подергала цепь, обвивавшую шею Котфы, потом взялась за кинжал. Разжать бы хоть одно звено!

— Зифон простер к ним руки и, указывая на Котфу, чуть слышно произнес какие-то слова. На миг дождь искр прекратился. Тамир убрала кинжал, и звенья цепи распались сами собой. Шея Котфы на глазах становилась все длиннее, покрывалась шерстью, уши вытягивались.

Превратившись в уорробо, он так резко вскочил на ноги, что Тамир, как пушинка, отлетела в сторону. Потом ударил лапой ближайшего боч-ла и сбил его с ног. Завидев, что на него наступает следующий, уорробо, опершись на хвост, вонзил в противника когти мощных задних лап.

Тамир подхватила меч Котфы и отступила на прежнее место, за алтарь. «Что толку зря махать мечом, — решила она, — даже Котфе это не очень-то помогло». Совсем другое дело — страшные удары когтистых лап уорробо. Уже несколько черных тел распростерлось на земле. Уорробо свирепствовал, как разгулявшаяся стихия. Назвать Котфу слабаком, поставить его на колени — значило нанести удар его мужскому достоинству. Но даже самый сильный уорробо не может сражаться без отдыха, еды и питья. Боч-ла остается одно — выжидать своего часа. Лицо Зифона застыло от напряжения. Он сосредоточен до предела, его силовое кольцо неуязвимо для врага. Стоило кому-то из боч-ла подойти слишком близко как Зифон тотчас касался его обручем. В воздухе противно запахло тлеющим мусором.

Обруч и пирамида освещали изображения животных, глядевших со стен пещеры. Вот бизон, из спины у него торчат копья. «Сначала образ, форма, потом — живое существо», — зазвенели в ушах у Тамир слова, некогда услышанные от Зифона. Он говорил что-то в этом роде, создавая облик уорробо для Котфы: будто бы в следующий раз превращение пойдет легче.

Что же делать, если нельзя пустить в ход ни кинжал, ни меч? Тамир осмотрелась по сторонам. Земля, камни, обломки сталактитов. Она подняла булыжник, запустила в темную фигуру и снова нырнула под алтарь. Послышался звук упавшего камня, но никакой реакции со стороны предполагаемой жертвы не последовало.

— Тамир! — донесся тихий голос откуда-то снизу. Из углубления в каменной стене блеснули два ярких глаза. Аррамог подкрался к ней и спросил:

— Как помочь? Когтями? — он вытянул мягкие лапки. Девушка покачала головой. Она заметила Ортлона, который так и лежал, скрючившись, в том же положении, в каком его застало появление боч-ла. Оттого, что враги находились так близко, эльф трясся всем телом. Тамир потихоньку подобралась к нему.

— Не трусь, Ортлон, — шепнула она. Эльф дрожал, в глазах его застыл ужас.

— Ну-ка, Ортлон, разозлись как следует! Ведь раньше у тебя это здорово получалось. Пусть все остатки этой розовой дряни разом выйдут из тебя!

— Не могу, — еле слышно проговорил эльф.

— Заклинаю тебя всеми богами, твоей собственной душой и царством эльфов: разъярись посильнее, чтобы нам выбраться отсюда! Ты должен нам помочь, Ортлон!

— Не знаю, получится ли у меня… Это приходит само собой. — На лице его, сменяя друг друга, мелькали то страх, то сомнение.

— Неужели они так и не понесут наказания за все твои муки, за многолетнее заточение на пороге сокровищницы?

— Нет, этому не бывать! — Ортлон выпрямился, гордо расправив плечи. Одной рукой он взял ладонь Тамир, другой коснулся мохнатой головки Аррамога. — Жизнь моя не очень удалась. Может быть, со смертью повезет больше. — Он взобрался на алтарь и пронзительно закричал: — Эй, боч-ла, исчадия тьмы! Ненавижу вас и презираю! Да нападут на вас чума, холера и прочие недуги! Прочь отсюда!

— Ты покинул сокровищницу, страж, — раздался глухой голос. — А ведь она полным-полна сверкающих драгоценностей. Мы отдадим их тебе, только вернись на свой пост.

— Ненавижу вас всеми фибрами своей души! И все царство эльфов вас тоже ненавидит! — Ортлон протянул руки по направлению к боч-ла, и с кончиков его пальцев потекли густые струи розовой слизи.

— Тебе от нас не уйти! — пригрозил глухой голос, но, как только слизь подступила к боч-ла и коснулась их ног, они, один за другим, стали отступать. От них повалил пар, черные воины таяли прямо на глазах.

— Бриллианты, рубины, жемчуга, золото, — соблазнял голос. — И все это — твое! Ты не посмеешь отказать боч-ла! — Они продолжали отходить, но пока удерживали площадку у входа, откуда так внезапно появились.

Ортлон бушевал и неистовствовал по-прежнему. «Сколько времени ему удастся продержаться? И сколько еще розовой слизи у него в запасе? — размышляла Тамир. — Что бы еще придумать?» — она обернулась и взглянула на стену позади алтаря. Казалось, совиные глаза колдуна и зеленые пантеры смотрят прямо на нее.