Волшебник с пятачком

И Веня незаметно для себя вздохнул. А вот его Пятачок почему-то не передразнил. Может, уснул?

Веня покосился на поросёнка. А того и не было на скамейке! Пятачок устроился за ней, на травке. Хорошо ещё, что не рыл пятачком землю. Так бы и до клумбы добрался! На всякий случай Веня подтолкнул Варю локтем, чтобы она тоже следила за минипигом. В общественных местах надо вести себя прилично, несмотря на то что ты поросёнок.

– Увидел их? – по-своему расценила его жест Варя. – Где?

Она завертела головой.

– Да нет, я на Пятачка показываю. За ним ведь тоже присматривать надо.

– Давай хоть от нечего делать картинки посмотрим? – предложила Варя. – Смотри, там люди собираются.

Действительно, рядом с художниками уже толпились люди. Они оживлённо о чём-то спорили, что-то обсуждали. Веня с Варей подошли к ним. Вене пришлось для этого растормошить Пятачка и взять его на руки, чтобы не оставлять на травке одного.

– Вот посмотрите, – вдруг сказал какой-то старичок и показал на Пятачка, которого держал Веня. – Симпатичный поросёнок. А вырастет, кем станет? Правильно! Свиньёй.

– Вы хотите сказать, что все качества изначально в человеке заложены? – спросил его худощавый паренёк в толстых очках. – От рождения?

– Конечно, – сказал старичок. – Человек какой есть, такой есть. И стремится почему-то к худшему.

– Вы не правы, – вступила в спор девушка, держащая под руку паренька в очках. – Человек должен стремиться к лучшему.

– Должен, а не хочет, – отрезал старичок. – Вот и наши великие писатели, – он кивнул на Гоголя, – показывали в своих произведениях, какой человек плохой.

– Да нет же! – возмутилась девушка. – Если они и писали о плохом, то для того, чтобы люди исправлялись. Вот давайте спросим у художника, картины которого и вызвали наш спор. Скажите, вы как считаете?

Художник в свободном балахоне сидел и рисовал шаржи, то есть смешные портреты. Оказывается, они и вызвали спор зрителей. Рядом с ним сидела девушка в каких-то странных синих очках и тоже быстро черкала грифелем по бумаге, рисуя такие же шаржи. Но эти шаржи были… совсем не смешными. Какие же страшные и злые на них были лица! Вене показалось, что ничего схожего с людьми, с которых срисовывали свои картинки эти художники, не было, хотя они рисовали быстро – смотрели на человека, раз-два, и готово. И вручали человеку лист бумаги, на котором он был изображён чудовищем.

– Это… я? – ошарашенно спрашивал очередной человек. – Вы во мне это заметили?

– Конечно, – отвечали по очереди то девушка в синих очках, то художник в балахоне. При этом они говорили каким-то странным тоном, каким глупые взрослые сюсюкают с маленькими детьми. – Вы ещё себя не знаете. И этого не надо скрывать. Зачем? Вы не ангел, но это нормально.

Вот и сейчас на вопрос, обращённый к нему, художник в балахоне спокойно ответил:

– В людях ничего хорошего нет.

– И во мне? – робко улыбнулась девушка, прижавшись к пареньку в очках.

– Вы не исключение. – Человек в балахоне внимательно посмотрел на нее и быстро начеркал её шарж. – Это вы. Возьмите.

Потом он посмотрел на паренька, так же быстро нарисовал и его.

– А это ваш жених. Вы ненавидите друг друга. Я это вижу как художник.

– Как?! – изумились паренёк с девушкой, глядя то на свои «изображения», то друг на друга.

Они уже не держались за руки.

– Саша, не верь ему! Он врёт! – воскликнула девушка.

– Ага, не верь! – хмыкнула художница в синих очках. – Поверит! И вы поверите. Скоро. Знаете, для чего я надела эти очки? – Она прикоснулась к дужке рукой. – Они помогают мне увидеть самую суть человека.

– Неправда! – воскликнула девушка и побежала к выходу из садика.

А паренёк так и остался стоять, держа её и свой шаржи и растерянно их рассматривая.

– Почему вы портите людям настроение? – спросила пожилая женщина, обращаясь к художнику в балахоне.

– И вас нарисовать? – вместо ответа сказал он. – Только ведь вы не очень этого хотите. Потому что сами о себе много знаете не очень лестного. Не так ли?

Женщина вспыхнула и поспешила вслед за убежавшей девушкой.

– Вот так вот, дорогие друзья, – сказал художник. – Вот так вот! Ну что ж, на сегодня работа закончена. Бесплатная, между прочим. Так что вам не за что на нас сердиться.

Зрители молча стали расходиться. Лица у них были сумрачные и сердитые. Веня удивился: почему они позволяют этим художникам их просто оскорблять? Странно.

– А вот поросёночка надо дома держать, – обратился к Вене художник. – Прав был старичок. Надо поросёночка кормить. И тогда из него вырастет настоящая свинья!

Он неприятно засмеялся.

– Пойдем отсюда, Вень, – шепнула Варя. – Какие-то они злые.

Они отошли к памятнику, словно под защиту к Гоголю. И вдруг Веня едва не подпрыгнул от удивления. Потому что услышал у выхода из садика знакомый голос:

– Ну как мы их? А то думают, что всё у них хорошо. Теперь у них всё будет плохо. А завтра мы им вечерком на Арбате ещё не то устроим! Не обрадуются.

Конечно, этот голос мог принадлежать только Тростинке!

– А во сколько встретимся? – спросил Пузатый.

– Да как и сегодня. Удобное время – под вечер людям всегда поговорить хочется.